мили пешком, и Тея радовалась возможности прогуляться. Дорога вела прочь из города, в сторону сверкающих барханов. Сегодня утром они были желтые, с пятнами густо-лиловой тени на месте низин и ямок. Тея шла по тротуару до железнодорожного депо, расположенного на южном конце городка; затем она свернула по дороге на восток и дошла до того места, где стояли рядом несколько глинобитных домов — там жили мексиканцы. Тут она спустилась в глубокий овраг, прорытый ручьем в песчаной почве и пересеченный эстакадой железнодорожного моста. За оврагом, на небольшом пригорке — возвышении над открытой песчаной равниной — стоял дом Колеров, где жил учитель Вунш. Фриц Колер был местный портной, один из первых поселенцев в городке. Он переехал сюда, построил домик и заложил сад, когда Мунстоун только-только нанесли на карту. Трое сыновей Колеров, уже взрослые, работали на железной дороге и жили в разных городах. Один уехал работать в Санта-Фе, в штат Нью-Мексико.
Миссис Колер редко пересекала овраг, чтобы отправиться в город. Единственным исключением было Рождество, когда она покупала подарки и поздравительные открытки, чтобы отправить старым друзьям во Фрипорт, штат Иллинойс. Поскольку миссис Колер не посещала церковь, в ее гардеробе не водилось шляп. Год за годом она ходила в одном и том же красном капюшоне зимой и черном чепце с широкими полями для защиты от солнца летом. Платья она шила себе сама; подолы едва доходили до верха ботинок, а у пояса юбка собиралась как можно пышнее. Миссис Колер так толком и не освоила английский, и компанию ей составляли только растения — овощи, цветы, деревья, кустарники. Она жила ради своих мужчин и своего сада. Здесь, у песчаного оврага, она попыталась воспроизвести кусочек своей родной деревни в долине Рейна. Она пряталась за выпестованной ею порослью, жила в тени того, что сама посадила, поливала и обрезала. Под палящим солнцем открытой равнины она была слепа и бестолкова, как сова. Тень, тень — вот что постоянно задумывала и творила миссис Колер. Ее сад за высокой тамарисковой изгородью летом превращался в буйные джунгли. Над деревьями — вишневыми, персиковыми и сливовыми с золотыми плодами — возвышалась ветряная мельница с баком на сваях, источником жизни для всей этой зелени. Снаружи тамарисковую изгородь сада вплотную обступили пески и заросли полыни.
Весь город удивился, когда Колеры взяли к себе жить бездомного учителя музыки. За семнадцать лет старый Фриц не завел ни одного приятеля, если не считать шорника и Испанца Джонни. Вунш явился бог знает откуда — увязался за Испанцем Джонни, когда тот возвращался из очередного странствия. Вунш играл в оркестре на танцах, настраивал пианино и давал уроки музыки. Когда миссис Колер подобрала его, он спал в грязной немеблированной комнате над одним из салунов, и весь его гардероб составляли две рубашки. Как только он оказался под кровом старухи Колер, она принялась за дело. Она трудилась над Вуншем неустанно, как над своим садом. Она шила, стирала, чинила, и наконец ее стараниями он стал такой опрятный и респектабельный, что смог набрать целый класс учеников и взять в аренду пианино. Отложив немного денег, Вунш послал их хозяевам пансиона «Узкоколейный» в Денвере, где когда-то у него забрали целый сундук нот в залог за неуплату. Со слезами на глазах старик — ему было едва за пятьдесят, но жизнь его сильно потрепала, — говорил миссис Колер: он ничего больше не просит у Бога, кроме как скончать свои дни под крышей Колеров и быть похороненным у них в саду, под липами. Липы эти были не американские, но европейские, и летом покрывались цветами, которые цветом и запахом напоминали мед. Их благоухание превосходило ароматы всего остального сада и наполняло юные сердца необузданной радостью.
На ходу Тея размышляла, что, если бы не учитель Вунш, она могла бы многие годы прожить в Мунстоуне и так и не познакомиться с Колерами, никогда не увидеть ни их сад, ни обстановку их дома. Помимо часов с кукушкой, достаточно удивительной диковины (хозяйка говорила, что держит их ради компании, чтобы не было так одиноко), в доме Колеров была еще одна вещь, чудеснее которой Тея не видала за всю жизнь. Но об этом позже.
Чтобы давать уроки другим ученикам, учитель Вунш ходил к ним на дом. Но что касается Теи, однажды он заявил миссис Кронборг, что у Теи талант и что, если она сама станет ходить к нему, он сможет учить ее, не вылезая из тапочек, и это будет гораздо лучше. Миссис Кронборг была незаурядная женщина. Слово «талант», которого не понял бы ни единый человек в Мунстоуне, даже доктор Арчи, она поняла отлично. Для любой другой обитательницы города это слово означало бы, что девочка должна ежедневно завивать волосы и выступать перед публикой. Но миссис Кронборг знала, что это означает: Тея должна заниматься по четыре часа в день. Ребенок с талантом должен сидеть за пианино, точно так же как ребенок с корью должен лежать в кровати. Миссис Кронборг и все три ее сестры учились играть на пианино и хорошо пели, но таланта ни у одной из них не было. Их отец играл на гобое в оркестре в Швеции, прежде чем приехал в Америку искать лучшей жизни. Он даже был знаком с Дженни Линд. Ребенка с талантом нужно было держать за пианино, поэтому дважды в неделю летом и раз в неделю зимой Тея перебиралась через овраг к Колерам. Дамы в церковном кружке считали, что дочери проповедника не подобает ходить в такое место, «где постоянно пьют». Надо сказать, что сыновья Колеров даже пива чурались. Они стыдились родителей и при первой возможности ушли из дома; теперь они шили одежду на заказ у портного в Денвере, подбривали шею под волосами и оставили прошлое позади. А вот старый Фриц и Вунш, наоборот, частенько сидели за бутылочкой. Они приятельствовали; может быть, их связывала бутылка, в которой они стремились обрести потерянные надежды, может быть — общие воспоминания о другой стране; а может быть, виноградная лоза, растущая в саду, — узловатый, жилистый куст, полный сантиментов и тоски по родине, которую немцы привозят с собой в любой уголок земли.
Подходя к дому, Тея сквозь розовые перья тамариска в изгороди увидела учителя Вунша и миссис Колер, которые работали лопатой и граблями. Участок пока выглядел как рельефная карта и ничем не напоминал будущую буйную поросль. Летом здесь разрастутся настоящие джунгли! Вьющаяся фасоль, картошка, кукуруза, лук-порей, кейл, красная капуста и
