Сердце начало вырабатывать адреналин, и кровь забарабанила в висках, как бы крича «Очнись наконец!». Да, надо бы, но в свое оправдание скажу, что пару мгновений назад из меня чуть было не сделали отбивную, поэтому позвольте хоть отдышаться. В глазах потемнело, потом так же резко посветлело. Что за напасть…

– Тебя по сторонам смотреть не учили? Или ты слепая? – довольно грубо спросили меня, выводя из глубокого транса.

Я, шокированно хлопая ресницами, хмурюсь и тотчас же отстраняюсь от своего, скажем честно, спасителя, размышляя в уме, что абсолютно точно мы были знакомы: этот ровный голос, запах шампуня и кожаная куртка. О. Мой. Бог.

Задрав подбородок, встречаюсь с негодующим взглядом того самого дурака и, ненавидя теперь его еще больше, осмеливаюсь ответить:

– Спасибо за показушное беспокойство, но со зрением у меня все в порядке. А вот тебе бы не помешало записаться на курс «Как научиться говорить с людьми и быть вежливым», – закатываю глаза, наплевав на тот факт, что незнакомец минутой ранее уберег меня от беды.

Шатен, чьи шелковые волосы превратились в воронье гнездо, раздраженно хмыкает и поднимает с мокрого тротуара свою шапку, усмехаясь правым уголком рта. Он пялится на меня из-под ресниц, подбросив густые прямые брови вверх, отчего на его небольшом лбу показались морщинки.

Боже, да от него так и веет самоуверенностью и высокомерием. Не знала, что такие люди повстречаются на моем пути, но кто, черт возьми, спрашивал моего мнения?

– Как понимаю, это вместо спасибо? – произнес он и оглядел мимолетным взором улицу.

Ха, только посмотрите на этого человека! Скрещиваю руки на груди, сделав такой же деловой вид.

– Мы квиты. Ты разбил елочные игрушки! Да!

– А ты злопамятная, – подметил грубиян, и я глубоко вздохнула. – С виду милашка, а на деле дракон.

Чего? Он правда только что обозвал меня драконом?

Задыхаясь от возмущения, при этом стараясь сохранить злость в железной клетке, сжимаю до боли челюсти и, криво улыбнувшись, принимаю вызов. Ну все, мистер, добро пожаловать в черный список Рэйчел Милс.

– Лучше быть драконом, чем одноклеточным придурком. Не думаешь?

Он прищурился, вновь сдерживая улыбку, которую я уже вызубрила.

– Не думаю.

– Правильно, – хмыкнула я энергично, – потому что одноклеточные придурки на такое не способны.

Понурив голову, парень закивал, уже не скрывая цветущей, подобно вишневым садам, улыбки. Впрочем, я тоже победно растянула дрожащие от напора смеха уголки рта и сделала шаг назад, чтобы поскорее поймать такси и отправиться домой. На сегодня, пожалуй, достаточно приключений. Мне нужен сон.

– Один – ноль, дракон, – признал поражение кареглазый, стрельнув глазками.

Он заигрывает? Или я спятила?

Собравшись уже было уходить, за спиной шатена я вдруг замечаю приближающуюся фигуру. Низенькая девушка с красивыми длинными волосами цвета молочного шоколада. Она очень похожа на моего нового знакомого, и, когда незнакомка приобняла того за руку, я рассудила, что эта особа его сестра.

– Я тебя обыскалась! Будь так любезен, отвечай на мои звонки, окей? – запричитала та, позже обратив на меня свое внимание. – А это кто? Твоя подружка? А, Никсон? – играя бровями, пинает локтем парня уж слишком смешливая девчонка.

В отличие от Никсона низенькая девчушка простая, в ее глазах горит живой огонь, она постоянно улыбается, ее плечи расслаблены, в то время как парень – ее полная противоположность. Может, они вовсе не брат и сестра? Просто хорошие друзья? Парочка? Черт, Рэй, тебе какая разница?

Отогнав подобные мысли, я сконцентрировалась на диалоге двоих незнакомцев.

– Не неси ерунды, Би. Это… – Никсон осмотрел меня с ног до головы, будто я интересующий его товар. – Никто. Пошли давай.

Он стал подталкивать девушку руками, не обращая внимания на издевки и глупые шуточки из ее уст, и вот спустя считаные секунды их след простыл. Боже, что это было вообще? А ведь день только начался…

Потеряв время, я поджала губы и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала в нужном мне направлении, растворяя в уме память о некоем Никсоне и Би. Он просто придурок. А мне нужно срочно домой, чтобы спустя тысячу дней встретиться с бабушкой. Думаю, это дерьмовая идея.

* * *

Смаковать обиду долгое время, запомните, пожалуйста, не самое лучшее занятие для человека. Спросите меня почему, чтобы я с умным видом вам сказала: греть обиду в душе – значит потухнуть самому. Конечно, вам будет не просто простить того, кто вас сильно ранил, потому что боль, хранящаяся где-то в глубине вашего сознания, продолжает вас звать, как чертов ящик Пандоры. Слышишь шепот? Не открывай, а беги.

Когда я вернулась домой без настроения и елочных игрушек, но хотя бы с новеньким фартуком для мамы, весь дом был окутан ароматом запеченных яблок и сахарной пудры. По моим плечам мигом пробежало стадо мурашек, оставивших после себя, на удивление, не холодный ветерок, а горячие следы. Вся кожа зудит.

Посмотрев на пол и увидев чьи-то кожаные сапоги, я мысленно застрелилась и приняла действительность такой, какая она есть. Бабушка уже пришла, и именно ее запеченными яблоками пропах весь первый и небось второй этаж.

Я злюсь. В гневе потому, что у меня нет времени подготовиться к ненавистному разговору, нет возможности собрать мысли в одно целое и спокойно разложить их по пыльным полочкам. И что теперь делать? Как себя вести? Казалось бы, родной человек, но мы умудрились так отдалиться друг от друга, что сердце противно скулит.

Первой из кухни выбежала мама. Она вытирает мокрые руки о новогоднее полотенце и нервно улыбается, видимо за долю секунды прочитав недовольство на моем лице. Ее челка поднята вверх шпилькой, из-за чего заметны подкрашенные брови, а широкие губы поджаты.

– Ты разве не за игрушками выходила? – разглядывая мои пустые руки, удивилась мама.

Неуклюже снимаю обувь и устало выдыхаю, бросив ключи от входных дверей на тумбочку; туда же отправился пакет с маленьким презентом.

– По дороге на одного северного оленя наткнулась, долгая история, – отшучиваюсь, устало ковыляя к дивану.

Все-таки наш диван обладает волшебным свойством: только на него плюхнешься, и все – перерождаешься подобно фениксу.

Расслабив все тело, отбрасываю голову назад, наблюдая за перевернутой вверх ногами мамой.

– Тогда наряжай ель прошлогодними украшениями, – хмыкает она, желая что-то добавить, однако эту возможность у нее нагло отбирает пожилая дама, которая, дружелюбно улыбаясь, появляется за ее спиной.

Честное слово, я в эту секунду чуть с дивана не грохнулась, затаив вмиг сбившееся дыхание. В груди все похолодело, в глотке образовался невидимый барьер, по вине которого дышать стало в разы сложнее. Становлюсь во весь рост