— Простыми словами, кто не будет откровенен и солжёт, тот проиграл. Если скажут правду все, проигравших не будет. Это самая лёгкая фаза, дорогие мои. Если нет вопросов, начнём.

К нам тут же подходят лакеи и затягивают на наших запястьях напульсники.

— Где гарантия, что ваша техника работает надёжно? — спрашивает Техник. — Насколько мне известно, детектор лжи не является абсолютно точным прибором. Даже небольшой перепад давления может быть воспринят как ложь.

И тут становится жутко по-настоящему. То есть мы сейчас вверяем свою жизнь какой-то неточной машине?

— Правильно, дорогой мой технический гений. Техника может подвести. Но, поверь мне, я считываю ложь лучше этой машины. Ошибок не будет, — самоуверенно заявляет Мастер.

Когда на всех надеты браслеты, лакеи отходят и свет в зале гаснет. Загораются экраны, где появляется шкала пульса и звучит монотонный стук.

Прожектор загорается над Доктором, которая выглядит абсолютно спокойной и собранной.

— Дорогая моя, Доктор, исповедуйтесь. Каков ваш смертный грех?

Елена сжимает губы.

— До психиатрии я специализировалась на эндокринологии. Я поставила пациенту неправильный диагноз и назначила неправильное лечение. Впоследствии он умер, — признаётся она с сожалением.

Экраны на стене загораются раздражающим красным светом.

— Вы лукавите, Доктор. А точнее, недоговариваете. Помните, ложь либо сокрытие правды приведут к выбыванию, — строго напоминает ей Мастер.

— Хорошо! — нервно повышает голос Елена. — Не было врачебной ошибки! Этот человек был из богатой и влиятельной семьи, его брат заплатил мне за неверный диагноз и лечение, чтобы устранить наследника, — выдаёт она.

А я прикрываю глаза. Елена казалась мне самой честной и милой женщиной. Не верится, что Доктор способна на убийство ради денег.

— Мы принимаем вашу исповедь, — спокойно произносит Мастер, и свет над Доктором гаснет.

Прожектор вспыхивает над Техником. Антон ерзает на месте. А я напрягаюсь, потому что под столом на мою коленку ложится ладонь Тени. Он сначала сжимает, а потом поглаживает, скользя по моей ноге.

— Техник, тебе есть что нам поведать? — спрашивает Мастер.

— Я… — Антон сглатывает. — Взламывал счета по наводке работника банка. Мне платили за это процент. После уже узнал, что одна из женщин не выдержала потери и скончалась от инфаркта, а один из предпринимателей покончил с собой, когда понял, что деньги, взятые в кредит, не вернуть, — признаётся Антон.

Боже, Антон тоже мне казался таким безобидным парнем.

— Я сожалею! Слышите? — нервно выкрикивает он.

— Сожаление — первый шаг к искуплению, — успокаивающе выдаёт Мастер.

Свет над Техником гаснет и загорается над Яной. Подруга натягивается, как струна, и я вместе с ней, а рука Тени на моей коленке снова сжимается.

— Моя трепетная Птичка. Хочется знать, ты настолько чиста, как кажется? — голос Мастера становится, как всегда, приторно ласковым, отчего меня передёргивает.

— Нет, — еле слышно произносит Яна. — Я… Я… — всхлипывает.

Я знаю свою подругу лучше всех. Нет на ней никаких смертных грехов.

— Не бойтесь, дорогая. Мы не на Страшном суде. Смелее, — подбадривает её Мастер.

— Когда мне было пятнадцать лет, мы с классом поехали на озеро отдыхать и отмечать окончание учебного года. Я не умею плавать, моя одноклассница тоже. Мы купались на мелководье, — Яна сглатывает и говорит ещё тише, отчего приходится прислушиваться. Я не знаю эту историю, мы дружим всего два года. — Но там была яма на глубине. Мы не знали. Я соскользнула по камню вниз и начала тонуть. Одноклассница стояла рядом. Я не хотела, я просто испугалась… — тараторит подруга.

— Без лирики и оправданий, Птичка. Просто факты, здесь никто не осудит тебя за желание жить, — снова подбадривает её Мастер.

— Я схватилась за девочку и потянула её за собой. Я не специально. Она тоже соскользнула, и мы начали тонуть вместе. Я каким-то чудом выкарабкалась, а Света — нет. Она просто ушла под воду, и всё… Всё… — всхлипывает Яна. — Я не могла ей помочь. Я так испугалась, — почти плачет подруга. — Никто не видел. А я от страха сделала вид, что не знаю, где Света. Я никому не сказала, что она утонула. Её нашли только на следующий день…

Подруга замолкает, закрывая лицо руками, а я сжимаю её руку под столом. Я не знала эту историю, но осуждать не могу. Яна, по факту, была напуганным ребёнком.

— Спасибо за откровение, моя драгоценная девочка, — обращается к ней Мастер.

Свет над подругой гаснет и загорается над Королевой.

Рейчел расправляет плечи и улыбается, словно настал её звёздный час.

— Вам перечислить все мои грехи? — усмехается она.

— Только те, что произошли за пределами Эдема, Королева, — иронично произносит голос из динамиков.

— Когда мне было восемнадцать лет, меня насильно выдали замуж за старого извращенца, — пренебрежительно выдаёт Рейчел. — Договорной брак ради слияния бизнесов моего отца и этого мудилы. Я прожила с ним десять лет. Меня тошнило от него. И я его отравила, поменяв таблетки от давления на другие. Старого извращенца поразил инсульт. Это был самый счастливый день в моей жизни. И я не сожалею, — хищно оскаливается она.

— Не прекращаю вами восхищаться, моя Королева.

Свет над самодовольной Рейчел гаснет и загорается надо мной. Я знала, что моя очередь настанет, но всё равно моргаю от яркой вспышки.

— Нашему Ангелу есть что сказать? В тихом омуте водятся черти? — усмехается Мастер.

— Не знаю, я ничего подобного не совершала. Что вы хотите от меня услышать? Как украла конфету в супермаркете или как в пять лет случайно раздавила хомяка? Я не знаю, в чём признаваться. Врала родителям, когда уходила гулять с парнем, а говорила, что с подругами, — начинаю злиться.

— Не нервничай, Ангел. Если смертных грехов нет и ты ничего от нас не скрываешь, так и скажи, — успокаивает меня Мастер.

— Значит, их нет… — выдыхаю я, чувствуя, как рука Тени скользит выше по моему бедру. Накрываю его ладонь, пытаясь убрать, но это бесполезно, он продолжает меня нагло трогать.

Свет надо мной гаснет и загорается над Майором. Олег тут же садится ровно и смотрит перед собой.

— Майор, ваша исповедь. Вам есть в чём покаяться?

— Есть! — чётко выдаёт Олег. — Во время спецоперации я принял гражданских за боевиков. Отдал приказ на штурм. Погибла семья с детьми. Высшее командование покрыло меня, — с каменным лицом выдаёт Майор.

— Печально, Майор, — наигранно вздыхает Мастер, и свет над Олегом гаснет.

Прожектор вспыхивает над Пикси. Девушка агрессивно раздувает ноздри. Я заметила, что алкоголь срывает ей тормоза. Раньше она была более сдержанной.

— Наш безупречный боец, есть ли в твоём шкафу скелеты? — вкрадчиво спрашивает у неё голос из динамиков.

— Нет! — уверенно заявляет Пикси, вальяжно откидываясь на спинку кресла. —