Тень разворачивается и уходит, оставив меня одну в тишине библиотеки. Дверь за ним не запирается. А я медленно сползаю по стеллажу на пол, касаясь пальцами своих распухших, все еще горящих губ. Он словно заклеймил меня. Его запах и вкус впитался в кожу и отравил меня.

Глава 25

Алиса

Утро перед третьей фазой игры встречает нас холодом и тяжёлым свинцовым небом. За завтраком все хмуро ковыряются в тарелках и молчат.

Провожаю взглядом Яну, которая выходит из столовой первая. Сегодня она выглядит лучше, но всё равно подавлена и молчалива. Через пару минут Тень становится позади меня. Замираю с чашкой кофе в руках, когда он наклоняется, заправляя за ухо мои волосы.

— Яна на террасе одна, — шепчет он мне. — У тебя десять минут.

Киваю, поднимаюсь с места и иду к подруге, Тень следом. Как только прохожу на террасу, дверь за мной с щелчком запирается. Оборачиваюсь и понимаю, что террасу можно закрыть с той стороны, а открыть с этой — невозможно. Тень холодно мне улыбается и уходит.

Яна стоит возле перил и смотрит вниз. Холодно. Обнимаю себя руками, подхожу к перилам и тоже смотрю вниз.

— Поговорим? — спокойно предлагаю я.

— Зачем? — холодно интересуется она.

— В этом месте надо держаться вместе. Ты здесь единственный близкий мне человек.

— Нашлись люди ближе, — выдыхает Яна, разворачивается и идёт на выход. Дёргает дверь, но она не поддаётся. — Что с дверью? — оборачивается она ко мне.

— Её заперли с той стороны. И откроют, только когда мы поговорим.

— М-м-м, он уже выполняет твои капризы? — иронично усмехается подруга.

— Яна, зачем ты так? Прекрати. Я не против тебя! Я с тобой.

Иду к ней, обнимаю, прижимаясь, поглаживая подругу по плечам. А она стоит, опустив руки, и не двигается.

— Тень опасен, ему не стоит доверять, но ты же понимаешь, что выхода у меня нет. Так же, как у тебя с Мастером.

— Кто тебе сказал? — отмирает подруга, отрывая мои руки от себя.

— Тень. И он сказал, чтобы ты не доверяла Мастеру. Кто он? Что из себя представляет? Что он с тобой делал?

— Тени нельзя доверять, но я должна прислушаться к его совету? — выгибает брови подруга.

— Да я не знаю, но склонна верить, что Мастер — порождение зла. Разве нормальный человек это всё организует? — вскидываю руки, намекая на Эдем.

— А ты думаешь, я дура и радуюсь, что стала фавориткой этого ублюдка?

— Не думаю… — снова обнимаю подругу. Она с минуту стоит, а потом всхлипывает и обнимает меня в ответ.

— Он взрослый мужчина. Ему, наверное, больше сорока. На вид харизматичный и привлекательный. Он вежлив и обходителен. Но в каждом его слове и взгляде сквозит неприкрытый садизм. От него веет холодом. Тень на его фоне — так, просто плохой мальчишка. Ты бы видела его взгляд… — продолжает всхлипывать подруга, а я глажу её по спине. — Он нечеловеческий. Словно дьявол во плоти. Он смотрел на меня, как на кусок свежего мяса. Я словно грязная после встречи с ним. Неважно, что он говорит, главное, что каждое слово пачкает меня. Я боюсь его больше этих чертовых фаз игры.

— Что он тебе сказал?

А Яна молчит, мотая головой.

— Я не могу тебе сказать, — тихо шепчет она мне на ухо. — Он всё слышит и видит. Каждый наш вздох. Мало того, он знает, кто мы и откуда. Всё. Понимаешь? Он назвал всех моих сестёр по имени…

Сглатываю.

— Яночка, не отказывай ему, но не поддавайся. Тень сказал, что он любит играть. Играй с ним, пока мы найдём выход.

— Если найдём… — выдыхает Яна.

Замолкаем, потому что дверь открывается и на террасу входит Тень. Яна отпускает меня и быстро уходит, не оглядываясь.

— Время вышло. Новая фаза через… — Тень делает паузу, и через несколько секунд звучит звенящий гонг.

Тень подаёт мне руку, и я её принимаю, выходя с ним в коридор, одновременно сжимая в кармане подаренный Мастером нож, очень надеясь, что он мне не пригодится.

И вот мы снова в четвёртом круглом зале. Рассаживаемся согласно табличкам. Расположение не меняется. За исключением выбывших, все на своих местах. Напряжённая тишина звучит громче шума. Всё как прежде, кроме того, что в центре стола стоит какой-то непонятный аппарат с проводами, на концах которых что-то в виде напульсников. В горле встаёт ком, когда я рассматриваю эту непонятную технику.

Двери зала закрываются, и возле, как всегда, становятся лакеи. Сегодня на них нет пиджаков. Только белые рубашки и наплечные кобуры с оружием.

Нет проклятого лабиринта или чего-то сверхужасающего. Но почему-то страшно больше обычного. В Эдеме нет лёгких игр.

— Добрый день, дорогие мои игроки! — приветствует нас Мастер. — Объявляю третью фазу игры открытой!

Меня передёргивает от торжественности в его голосе. Осматриваю окружающих. Все напряжены до предела. Кроме Тени и Королевы, естественно.

— Очень рад снова с вами пообщаться.

Конечно, этот псих рад. Сжимаю под столом кулаки.

— У меня к вам вопрос, на который я хочу получить честный ответ, — снова театральная пауза. Перевожу взгляд на Яну. Она прикрыла глаза, кусая губы, словно ей отвратителен даже голос Мастера. — Считаете ли вы меня человеком с нездоровыми наклонностями, склонным к насилию? Насколько я, по вашему мнению, грешен? — опять пауза. Все молчат. Конечно, он психопат и убийца. — Ну, смелее, господа. Я не покараю вас за честное мнение, — усмехается Мастер. — Если вам будет легче, то я считаю себя таковым. Ну, есть здесь люди, которые не боятся сказать, пусть и уродливую, правду в глаза? — настаивает Мастер.

— Да! — выкрикивает Пикси. — Я считаю тебя конченным маньяком, — агрессивно шипит она.

— Спасибо за честность, — благодарит её Мастер. — Так вот, нашу сегодняшнюю игру я назвал «Исповедь грешников». Момент истины настал. Вам уже не терпится узнать правила игры? — продолжает забавляться. — Сегодня всё до безобразия просто. Никаких физических испытаний и истязаний. Мы просто откровенно поговорим. Итак, правила: каждый из вас в порядке очереди расскажет о своём самом тяжком грехе. Исповедуется мне и окружающим. Отказ от исповеди карается немедленным исключением. Прежде чем мы начнём, мои помощники наденут на ваши запястья эти замысловатые браслеты, которые в конце исповеди расскажут нам, кто солгал. «Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, погибнет» — цитата из Книги Притчей Соломоновых, девятнадцатая глава.

Боже, у этого человека должен