Квест. Сердце хищника
Наталья Шагаева
Пролог
Вы когда-нибудь просыпались от панической атаки, от ужаса до холодного пота и немеющих губ?
Меня подбрасывает на кровати, словно я вынырнула из черной бездны прямиком в ад. И нет, паническая атака не безосновательна, как это бывает. Я точно знаю, что в существующей реальности меня ничего хорошего не ждет. Там, в чёрной бездне, без сознания, гораздо лучше. Но, к сожалению, я не могу окунуться в нее снова, как бы ни хотела.
Распахиваю глаза, глотая воздух, и натыкаюсь на него…
Его зовут Тень. Нет, у этого мужчины есть имя, но я предпочитаю называть его Тенью. Ибо его имя ему не подходит, а Тень — да.
Он сидит в кресле в нескольких метрах от моей кровати и смотрит в черное окно. Там ничего не видно. Он смотрит в бездну, в кромешную ночную тьму. Возможно, что-то там видит, недоступное другим.
Холодно. Мне очень холодно, несмотря на то, что я под тёплым одеялом. В этом аду всегда холодно.
Понимаю, что под одеялом я абсолютно голая, но меня это уже не беспокоит. В аду есть вещи гораздо страшнее, и стыд кажется уже неуместным.
— Как ты себя чувствуешь? — спокойно спрашивает он.
Тень всегда пугающе спокоен и холоден. Даже когда убивает, на его лице не дрогнет ни один мускул. У Тени нет ни сердца, ни души, есть только инстинкты и жажда игры.
— Не знаю, — хриплю я.
Кажется, у меня атрофировались все чувства, кроме страха и холода.
— Твои показатели в норме. Ты в полном порядке, — сообщает он. А мне хочется рассмеяться ему в лицо. Но я никогда этого не сделаю. Я давно усвоила, что нельзя злить Тень.
Тень медленно поворачивает ко мне голову, свет от тусклого светильника позади него скользит по выраженной челюсти, но не касается глаз. Они остаются во мраке.
— Когда ты хочешь умереть? — вдруг спрашивает он. Мое сердце заходится в истерике.
— Что?
— Я не могу подарить тебе жизнь, которую ты хочешь, но могу даровать смерть. Именно такую, как ты хочешь, — также спокойно отвечает он, впиваясь своей чернотой в мои глаза.
— Я не хочу умирать… — хриплю, сглатывая.
— А вчера хотела, — улыбается. Нет, Тень не умеет улыбаться, как нормальный человек. Он всегда скалится, как зверь. — Тогда ты должна играть по моим правилам.
И страх пробирает меня до костей. Его слова повисают между нами невидимым грузом. Тень молчит. Не торопится. Он ждет моей капитуляции, потому что, как бы я ни сопротивлялась, он прав. И мне уже хочется принять его подарок — «смерть, которую хочу». Но я эгоистично выбираю жизнь. Возможно, недолгую.
— Каковы правила? — обессиленно спрашиваю я.
Тень медленно поднимается с места, как расслабленный хищник. Но его спокойствие обманчиво. Он всегда готов напасть.
Подходит ко мне. Опирается одной рукой на мягкую спинку кровати, нависая надо мной, закрывая собой тусклый свет.
От него всегда пахнет холодом. Морозной свежестью с древесными нотами и немного кровью. Хотя запах крови уже рисует мое воображение. Втягиваю голову, кутаясь в одеяло сильнее, будто это спасет.
— Первое правило: ты больше не пытаешься себя убить, — его голос вкрадчивый и металлический, словно неживой. Я вообще сомневаюсь, что он человек. Хочется возразить, что я не хотела умирать, а только лишь спасти Сергея. Но вышло так, что сама стала убийцей… — Желание смерти — удел слабых. Меня это разочаровывает… — качает головой, словно мне есть дело до его разочарований.
Длинные холодные пальцы касаются моей щеки.
Нежно.
Очень нежно для Тени, у которой нет сердца. И это пугает еще больше. Замираю, прекращая дышать.
— Я подарил тебе жизнь не для того, чтобы ты ее лишилась, — его холодные шершавые пальцы скользят по моей скуле к виску, где сейчас так быстро бьется венка. — Ты моя ставка и больше не имеешь права проигрывать. Твоя ценность определяется только мной. Я отбираю у тебя право решать свою судьбу.
Киваю, потому что он не шутит и не нагоняет на себя пафоса. Здесь вообще никто не шутит и не произносит пустых слов.
В горле застревает ком, когда пальцы Тени касаются моего подбородка и поднимают его, чтобы встретиться с черной бездной его глаз.
— Второе правило: никаких больше срывов, паники и страха.
Пытаюсь открыть рот, чтобы сказать, что это невозможно. Страх и паника — главные инстинкты самосохранения.
— Прячь это все очень глубоко внутри себя, — опережает меня Тень, он всегда впереди моих мыслей. — Это все мусор, который мешает тебе. Я научу тебя управлять страхом. Я научу тебя ничего не чувствовать, Ангел.
Ненавижу, когда он меня так называет. Ненавижу все клички, которые дал нам Мастер. Словно мы не люди, а животные без имени. Хотя так оно и есть.
Тень отпускает мой подбородок, но его пальцы еще ощущаются. Кажется, моя кожа помнит каждое его прикосновение, они остались ледяными ожогами.
— Третье правило, Ангел. Беспрекословное подчинение мне, как во время игры, так и вне ее. Каждому моему взгляду, приказу, слову, без анализа и сомнений. Сомнения — это тоже слабость. А твое неповиновение аннулирует мой дар тебе, — в его холодном тоне кричащая агрессивная угроза.
Наконец-то сглатываю болезненный ком в горле.
Правила до ужаса просты. Быть его игрушкой, куклой, животным без воли, эмоций, без желаний, без права на слабость и отчаяние.
Тень отходит от меня, открывая свет. И становится немного легче, насколько позволяет мое положение.
Тень встает возле окна, расправляя широкие плечи, пряча руки в карманах. И меня накрывает звенящей тишиной. Вне игры здесь всегда так тихо. Невыносимо тихо, так что можно сойти с ума. Хотя мы все здесь давно сошли с ума.
— Скоро новая фаза игры, — сообщает он, словно приговор. — Уровень сложности повышен. Твои соперники очень мотивированы после лабиринта, — в его голосе проскальзывает редкая эмоция. Что-то похожее на азарт. На предвкушение зрелища. — Отдохни, поешь хорошо, хватит морить себя голодом! — снова с угрозой произносит он.
Говорит так, словно я не ем из-за детского протеста. Мне кусок в горло не лезет. Но ему неведомо это чувство.
— Твоя жизнь держится на тонкой нити, и конец ее у меня в руках, — сообщает он мне с каким-то ненормальным триумфом, словно упивается своей властью. Словно не игрок, как все мы. Хотя, наверное, так оно и есть. Полномочий у Тени гораздо больше, чем у нас.
Тень
