— Подожди. Что у тебя дома? — спрашиваю я, прежде чем сделать глоток капучино.

— Привидение, — заявляет она со вздохом и убедительным кивком. — И я почти уверена, что это призрак, возможно, недовольной, а возможно, и жаждущей внимания кошки.

Я чуть не выплюнул кофе, хотя не уверен, от удивления это или от смеха.

— Разве он не был недавно построен? Как там может быть привидение?

— От этого и хуже, — стонет она и закрывает лицо руками. — Я имею в виду, если бы это был двухсотлетний особняк в викторианском стиле с паутиной и скрипучими полами — конечно, я бы этого ожидала. Я бы, наверное, купила бархатный халат, обзавелась бы роскошным подсвечником и приняла бы готический образ жизни. — Ее взгляд становится отрешенным. — Я бы проводила вечера, читая Эдгара Аллана По в коридорах и спрашивая у черепа, быть или не быть. Но на этом доме еще не успела высохнуть краска, а я уже имею дело с привидением кошки, которая царапает мои двери и сталкивает стаканы с кухонного стола.

— Так, призрачная кошка — это официальное паранормальное заключение? — спрашивает Лорен с усмешкой, затем кивает на мою собаку. — Нам нужно позвонить братьям Винчестерам.

— Уверена, это Хаос, — говорит Ник с глубоким вздохом, задумчиво глядя в окно. — Если подумать, — она поворачивается ко мне и прищуривается, — разве технически она не должна быть и твоим призраком тоже?

— Не хочу тебя разочаровывать, но единственный пугающий звук в моем доме — это пуканье этого пса, — говорю я со смешком и указываю на место под столом, где, как я полагаю, находится моя собака. Как будто поняв меня, он внезапно появляется у моей ноги и корчит гримасу, напоминающую улыбку.

— Да, ты такой, — говорю я, проводя рукой по его голове. — Такое страшное создание.

— Да ладно тебе, — насмешливо говорит Калеб, появившись у стола из ниоткуда. — Я видел хлеб, который был страшнее твоей собаки. Как у вас дела? Вы хорошо устроились?

— Ты страшнее, чем моя собака, — усмехаюсь я в ответ и улыбаюсь Дженсену, который соглашается тихонько поскуливая. Краем глаза я вижу, как Ник роется в сумке, а затем достает телефон. Она бросает на него быстрый взгляд, прежде чем смахнуть уведомление и снова прячет его в сумке.

— Генри и Ник — родители призрака. Вот как у нас дела. — Лорен хихикает и поднимает взгляд на Калеба. — Можно мне латте с тыквенными специями, пожалуйста?

— Здесь нет этой сахарной дряни. У меня есть кофе и молоко, и я могу приготовить вам любую комбинацию из них.

— Тогда обычный латте маккиато, пожалуйста, — говорит Лорен, поджав губы. Ник быстро добавляет: — Сделай два, пожалуйста.

— Сейчас будет. Постойте, что? Родители призрака?

— Долго же до тебя доходило, — поддразниваю я его и пригибаюсь, когда он опускает блокнот, без сомнения, чтобы шлепнуть им меня по затылку. Что я могу сказать? В этом кафе нежные шлепки по голове — это знак любви.

— Ник думает, что в ее доме привидение.

— Я не только «думаю», я «знаю». — Она скрещивает руки на груди и сердито смотрит на Лорен. — В моих дверях нет щелей, и через них никак не может проникнуть ветер. Но я все равно слышу эти скребущие звуки. Лорен была там, она тоже слышала!

Взглянув на Лорен, я удивляюсь, видя, что она кивает.

— Сначала я подумала, что это, наверное, мышь. Или какое-нибудь другое маленькое, обычное, не паранормальное существо. Но потом я поняла, что ни одна нормальная мышь не будет следовать за мной из комнаты в комнату. В каждую комнату, в которую я захожу, скреб-скреб-скреб — она там. Как будто она преследует меня! Или осуждает? Я не знаю. Скрежет определенно звучит осуждающе.

— У тебя проблемы, — ласково говорит Лорен, сдерживая улыбку. — Ни одна кошка не осудит тебя, а призраков не существует.

— О, правда? — она поворачивается на сидении и бросает на Лорен гневный взгляд. — Тогда как ты объяснишь это? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то повесить, клянусь, у меня мурашки бегут по спине. Как будто она не одобряет мой выбор декора. Вчера вечером я повесила совершенно нормальную фотографию с какого-то премьерного... — она замолкает, прочищает горло и бросает Лорен многозначительный взгляд, — какого-то мероприятия. Честно, нет ничего оскорбительного для кошачьего духовного мира — и я не шучу, все это просто соскользнуло со стены. Никаких выдернутых гвоздей, никакого ветерка, только откровенное кошачье неодобрение.

— Может, ты неправильно подвесила? — спрашивает Киран со своего места за стойкой, прежде чем встать и жестом попросить меня подвинуться. — Освободи для меня место. Это лучше, чем любые сплетни, которые я мог бы услышать оттуда.

— О, привет, Киран, — говорят Лорен и Ник в унисон. Даже Калеб проявляет любопытство, скрестив руки на груди, все еще держа блокнот с нашими заказами в руке.

— Я... сейчас странно увлечен.

— Ты должен увлечься нашим кофе, — дразнит его Лорен. — Я не шутила насчет своей кофеиновой зависимости.

— Шона справится. — Он оглядывается через плечо на женщину, которая уже много лет помогает ему, работая в дневные часы, и уходит пораньше, чтобы провести время со своими внуками.

Ее медные волосы, в которых пробиваются редкие седые пряди, небрежно стянуты на затылке, но на удивление хорошо держатся, несмотря на то, что она перемещается между стойкой и столиками с энергией вихря. Она из тех женщин, которые могут принять шесть заказов одновременно, навести порядок на барной стойке и рассмешить вас — и все это в мгновение ока.

Как только он ловит ее взгляд, он поднимает руку, чтобы подать ей сигнал о заказе, используя, по-видимому, их собственный секретный язык жестов. Она достает карандаш, засунутый за ухо, и быстро записывает его заказ.

— Ладно, хорошо. — Лорен радостно кивает, нервно постукивая пальцами по столу.

Я не обращаю внимания на подшучивания Калеба и Лорен, но замечаю, как уголки рта Ник подергиваются, когда она слушает.

— Я точно повесила фото правильно, мистер Ученый, — наконец продолжает Ник. — И попробуй объяснить громкое и ясное мяуканье прямо у меня над ухом в три часа ночи. Или то, как появилась вмятина на одеяле и что-то сразу же согрело мои ноги. И то, и другое напугало меня.

— Может, тебе это приснилось? — Калеб чешет затылок, а я наклоняю голову. — Сонный паралич?

— Тогда это был бы симпатичный демон сонного паралича, — хихикает Лорен.

— Ты уверена, что это не из-за скрипа дома и чувства вины за смерть Хаос? — задаюсь я вопросом и делаю глоток кофе, замечая, как они задумчиво смотрят на мою кружку.

— Нет, дом прочный. Никаких скрипов, никаких