— Я…

Вскинула голову и наткнулась на взгляд герцога. Лорд советник смотрел прямо на меня, лукаво щурясь, и в его глазах веселыми искрами плескался смех.

Да он издевается!

— Знаете, что? — выпалила прямо ему в лицо.

— Что? — с улыбкой поинтересовался этот… негодяй.

— Ненавижу вас, Айрэн Волф!

Я выскочила из кабинета так быстро, словно за мной гнались все темные силы мира.

— Обожаю вас, Зои Льевр, — понеслось мне вдогонку насмешливое.

И вот как это понимать?

Глава 6

Представители высшей знати никогда не заезжали на нашу улочку, и внезапно появившаяся карета герцога вызвала необычайное оживление, пробудив жгучий интерес у моих соседей. Зеваки провожали ее удивленным взглядом, толпа уличных мальчишек, улюлюкая, неслась следом, лавочники, раскрыв рот, потрясенно таращились на небывалое чудо.

Герцог не просто велел своему слуге отвезти меня домой, он отправил чуть ли не парадный выезд — великолепные лошади, золоченая карета, фамильный герб с оскаленной волчьей пастью на дверце, важный кучер на козлах. Безумное расточительство с точки зрения любого местного обитателя, но его светлость вполне мог позволить себе подобную роскошь.

Я собиралась сразу, как только карета остановится, быстро выскользнуть, добежать до нашей лавки и скрыться от любопытных глаз в спасительной глубине дома. А там уж обнять бабушку, надеясь, что она не станет слишко настойчиво меня расспрашивать, и остаться, наконец, наедине со своими мыслями, чтобы еще раз все обдумать.

Но коварство первого королевского советника поистине не знало границ.

Не успела я взяться за ручку, как дверца кареты распахнулась, и слуга в ливрее герцогского дома Волфов не просто помог мне спуститься вниз, но и почтительно сопроводил до крыльца, на котором уже стояла госпожа Фиона Льевр собственной персоной, рассматривая собравшихся зевак, кучера и ошеломленную меня.

Впрочем, смущаться было уже поздно.

Если судьба ставит подножку, не стоит долго разлеживаться. Нужно подняться, расправить плечи и продолжить свой путь — так учила ба, так мне и следовало поступить. Поэтому я выпрямилась, подняла голову и как ни в чем не бывало направилась к дому, не забывая при этом улыбаться соседям.

Бабушка молча отступила в сторону, пропуская меня в небольшую прихожую, закрыла дверь. На кухне прежде всего налила чаю, придвинула ближе блюдо с пирожками и только затем, сев напротив, коротко произнесла:

— Рассказывай.

Что я могла сказать?

Все обратную дорогу размышляла об этом, про себя подбирая слова, но стоило лишь вспомнить о нашем с герцогом соглашении, как к горлу подступал тугой, вязкий комок, а клятва жгла изнутри, будто раскаленный уголь. Но и врать категорически не хотелось, особенно бабушке. Оставалось, избегая прямых признаний и откровенной лжи, балансировать на грани полуправды и надеяться, что ба поймет, почувствует… доверится в конце концов и не станет протестовать против принятого решения.

— Его светлость сделал мне… предложение, — глотнув чая, сдавленно пискнула я.

— Вот как? — бабушка приподняла брови, явно ожидая продолжения.

И оно последовало:

— Вдовствующая герцогиня Волф ждет нас сегодня к ужину, — ошарашила я ее очередным откровением, подавляя желание малодушно зажмуриться.

Я ожидала любой реакции, но только не той, что последовала.

Бабушка улыбнулась, затем хмыкнула, а потом и вовсе расхохоталась.

— Прости, Зои, — отсмеявшись, махнула она рукой. — Но это действительно забавно: сиятельная герцогиня Айна Волф пригласила на ужин простую травницу и зельевара Фиону Льевр. Нарочно не придумаешь… Так какую услугу от тебя лорд советник потребовал? Что ему нуж…

Тут она осеклась, внимательно вглядываясь в мое лицо, знакомо прищурилась и выдохнула тихо-тихо.

— Неужели… Речь идет о предложении руки и сердца?

— Да, — обреченно кивнула я.

Бабушка поднялась, опираясь на стол, сделала пару шагов по крохотной кухоньке. Похоже, изначально она даже мысли о помолвке не допускала, и сейчас ей требовалось время, чтобы обдумать неожиданную новость.

— Зои, а выпил ли его светлость наш эликсир?

— Да, он его… м-м-м… принял. Приворот на герцога не действует… больше.

А что? Фактически ведь принял, причем внутрь — как и насколько добровольно, это уже детали. О родовом иммунитете, к сожалению, придется умолчать.

— То есть, знаменитый лорд Волф сделал предложение простолюдинке Зои Льевр по доброй воле, а его сиятельная бабка тут же любезно позвала нас скоротать вечерок у своего камина? — все еще с подозрением уточнила ба.

— Получается, так, — согласилась я. Поскольку так оно и было, как бы парадоксально ни звучало.

— Хорошо… — нахмурилась бабушка, снова опускаясь за стол. — Я могу допустить, что твоя выходка и непростительная глупость настолько впечатлили герцога, что он тут же поспешил сделать тебе предложение. Пресыщенных аристократов привлекает все необычное, оригинальное. Особенно, если к этому прилагается миленькое личико. Я даже в любовь с первого взгляда готова поверить — каких только невероятных чудес не случается в мире, уж мне-то это отлично известно. Хотя гораздо логичнее предположить, что у герцога имелись какие-то свои, только ему одному понятные мотивы для столь странного поступка. Ладно… Святой Создатель ему судья. Но почему на это пошла ты, Зои? Помнится, еще утром сыпала страшными проклятьями при одном только упоминании имени Айрэна Волфа. Почему, внучка?

Что ж, я ждала этого вопроса. Боялась его. И решительно не знала, как отвечать, не нарушив клятвы.

— Ну-у-у… — протянула, глядя куда угодно, только не в глаза бабушке. — Его светлость красив, богат, влиятелен…

— Зои! — перебила ба, требуя честности, на которую мои слова походили слабо.

— С ним у меня откроются прекрасные перспективы, — привела я следующий сомнительный аргумент.

— Зои!

Бабушка резко встала, наклонилась, поворачивая к себе мое лицо и заставляя смотреть прямо на нее.

— Правда!.. Мне нужна правда, деточка, какой бы она ни была. Чтобы в случае необходимости защитить тебя.

Защитить…

Что может простая знахарка противопоставить сиятельному придворному? А вот герцог как раз способен на многое.

— Лорд Волф не такой плохой, как сначала казалось. Он обещал исправить… м-м-м… допущенную ошибку, зачислить всех победителей в академии и вернуть стипендии, — произнесла осторожно, скользя по тонкой ниточке между истиной и ложью.

Самой себе я напоминала сейчас жонглера на канате. Один неверный шаг, и все — оступишься,