И вот от лекарей она и удерет. Ночью. Далеко за полночь, незадолго до рассвета — так, как планировала нынче.

Солдаты будут измождены, если она окажется достаточно удачлива и осторожна — возможно, ее побег пройдет незаметным. Может, ее даже не сразу хватятся.

Значит, в обморок имеет смысл падать не сейчас, а сразу, как окажется у своих. Хотя нет: сначала нужно будет поглядеть на остальных. Как они себя поведут. И сделать так, чтобы заслужить меньше всего внимания от спасителей.

* * *

Такой красивый, стройный план. Пошел прахом до полудня.

И почему она даже не удивлена? Фиона сидела под кустом и глядела сквозь ветки на блеклую полоску давно прогоревшего заката.

А не удивлена она, потому что еще утром подумала: глупо сидеть на месте лагерем несколько дней, если ухитрился пройти с отрядом настолько вглубь вражеской территории! И коли так — это неспроста. Велика вероятность, что манорцы тоже это понимали. Только почему-то ничего не предприняли.

Неужели разведка в этот раз настолько скверно сработала? Или маркиз Кессель и правда лежит раненый. А его люди без шефа не способны на слаженную работу.

Это она узнает, добравшись до Филара.

А для этого нужно для начала выбраться из-под этого куста, будь он неладен! Причем так, чтобы не попасться ни своим, ни кассийцам, которые могли по-прежнему бродить где-то неподалеку.

Утренние переговоры тянулись часа два, если не больше. Утомить они успели всех. Даже заложники, кажется, перестали трястись. Страх сменился усталостью.

И тут — неожиданно для всех — в тыл манорским отрядам ударили. Хотя как неожиданно. Кассийцы, кажется, не удивились. Сбившиеся было в кучу солдаты — раненые вперемешку с уцелевшими — поразительно быстро перестроились. Два клина стремительно двинулись на манорцев, словно готовились заранее. Капитан, игнорируя незаконченные переговоры, отступил к своим под прикрытием колдунов.

А вот ряды манорцев в первые минуты смешались. Впрочем, растерянность длилась недолго — всё-таки у них был численный перевес. Даже с учетом подоспевшего к кассийцам подкрепления.

Они даже ухитрились пробиться к карете, когда немногочисленная охрана пыталась оттеснить заложников дальше по дороге. Когда над лесом мелькнул силуэт, до боли напоминающий ящера-крылана, на каких перемещались порой служащие королевского сыска, разведки или военных сил, Фиона вспомнила, что в обеих армиях сейчас есть чародеи. И, если кто-то начнет колдовать, на одну из беспомощных заложниц подумают в последнюю очередь.

Если бы вспомнила об этом раньше — может, и не пришлось бы торчать столько времени у кареты в ожидании. Да и ночью можно было под шумок… колдуны двух маленьких армий такой фейерверк устроили!

Но чего уж. Главное — сейчас сообразила. Плюнув на осторожность, Фиона дотянулась мысленно до леса и заставила его стремительно расползтись. Деревья и колючие кусты так и полезли из-под земли отовсюду, внося сумятицу в ряды солдат. В основном — кассийских, разумеется. На паре крылатых созданий, носящихся над деревьями и головами людей, она различила ленты цветов республики Кассии. И немедленно заставила верхние ветви деревьев прянуть вверх, сбивая туши с бреющего полета.

В начавшейся сумятице чародеи противников силились достать и обезвредить друг друга. Она же сбила своего конвоира с толку — а после и с ног вылезшим из земли корнем. И рванула прочь сквозь заросли, которые никого, кроме нее, не пускали.

Еще до этого густые заросли, внезапно вырвавшись из-под земли, отделили их двоих от остальной компании. Фиона запутала конвоиру руки за спиной гибкой лианой. Еще одна длинная плеть выудила у него ножик из голенища и перекинула ей. Запихав ножик сзади за пояс при помощи связанных рук и лианы, она ринулась прочь. Подальше от тревожных выкриков, рева крыланов, отрывистых приказов и вспышек заклятий.

И стоило вот столько времени ждать! Впрочем… наверное, ей нужно было понять, что ситуация дошла до края. К тому же она рассчитывала на иной исход.

Укрытие беглянка нашла ближе к вечеру под спешно выращенным посреди поля кустом. Вот ведь будет сюрприз местным землепашцам — заново освобождать поле от гнета леса! Озимым конец. Впрочем, конец им наступил, еще когда на полях расположились кассийские гости.

Фиона, опасаясь, что ее обнаружат и снова схватят, в считанные минуты затянула лесом обширную площадь. Свои силы она, пользуясь наукой давно почившего мага-садовника, восполнила из тех же растений, которым сама и дала жизнь.

Оторвавшись от преследования, первым делом собрала юбку так, чтоб не путалась в ногах. Сбирать пришлось за спиной занемевшими пальцами — но с горем пополам она справилась. И заставила пару сорняков затянуть подошвы ее туфель плотной растительной кожицей. Потому что сквозь подошвы ощущался каждый камушек и корешок. И они почти протерлись, пока она неслась, практически не разбирая дороги.

С ножом было сложнее. Она так и не сумела разрезать веревки у себя на руках. Даже когда нашла укрытие, где смогла перевести дух после беготни.

И вот итог. Закат прогорел, а она сидит под кустом со связанными руками и глядит туда, где скрылось солнце. Силы закончились.

Кругом — тишина. Ни ветерка, ни голосов птиц. Птиц нынче вовсе слышно не было — и Фиона прекрасно их понимала. Она бы тоже не рискнула подавать голос, когда такое творится. Где-то во мраке оставались отряды Манора и Кассии. И она напрягала слух, чтобы не пропустить случайно приближающихся шагов.

Самое смешное — это она всех их разогнала, прекратив драку. Точнее сказать, ее дар их заставил притихнуть. А она сидит и не может придумать, как избавиться от пут.

Хоть иди и сдавайся на милость… кому угодно! Кто первый попадется.

Распутать веревку с помощью лианы не получится. Она не видит завязанного узла! Фиона чуть шею не свернула днем, силясь хоть краем глаза разглядеть, как стянуты веревки. Всё напрасно.

С ножом не получилось вообще ничего. Как кто-то ухитряется разрезать на себе веревки сзади⁈

Сначала она намучилась, вытаскивая его из-за пояса. Как сумела не проткнуть себе бок — сама не поняла. Чуть не оттяпала пальцы, порвала манжету. И в конце концов уронила нож на землю. Нет, потом она его нашла и даже ухитрилась перепрятать в скрученную из стеблей плюща повязку на щиколотке. Вот только руки оставались связанными.

И Фиона подозревала, что в таком виде ей придется тащиться до самого Филара.

Заставить веревки сгнить она не может: на это понадобится слишком много времени! Она — садовник, а не некромант, способный направить силу тления и на неживую материю.

В животе заурчало. Она ведь со вчерашнего вечера ничего не