Не путайся под ногами!
Глава 1
По лицу скользнул солнечный лучик, заставил поморщиться. Фиона открыла глаза, огляделась.
Комната, скромно обставленная. Не комната — келья в обители милосердия, — вспомнила она. Здесь она приходила в себя после возвращения в столицу. Предыдущие несколько дней могла лишь лежать пластом, а большей частью находилась без сознания. Изредка ненадолго приходила в себя, таращилась бездумно в потолок — и вновь проваливалась в сон без сновидений. Не было ни сил, ни мыслей.
Нет, пару раз она вспомнила о соседе, оставшемся в логове фанатиков. Она смогла сбежать, он остался…
Мысль, впрочем, была вялая. На тревогу сил не осталось.
Силы закончились после того, как рассказала маркизу Кесселю о фанатиках. О том, как вдвоем с Милном попала к ним. И чего стоило выбраться.
Маркиз, помнится, успокоил ее — сказал, что примет необходимые меры. Уже после разговора с ним сделалось дурно — и перепуганная Агнес отвезла ее к сестрам-целительницам. И здесь она уже не первый день. Который по счету — сказать трудно. Не больше седмицы — но наверняка она в этом уверена не была.
Фиона шевельнула пальцами, затем рискнула поднять руку, поднести к лицу.
Мышцы слушались, ничего не болело. Повернула голову, оглядела тесную келью внимательнее. Наконец решилась перевернуться набок, приподняться.
Спустила ноги с кровати. Дощатый пол приятно холодил ступни. Она осторожно потянулась. Тело слушалось, ощущалась лишь легкая слабость.
Она осторожно поднялась на ноги. Надо бы кого-нибудь найти. Ну, как минимум — нужно встать и одеться. Сколько времени она не была дома?
А что вообще делается снаружи, в мире? Успел ли маркиз?
Сердце кольнуло тревогой. Она жива и на свободе только потому, что Милн — ее несносный сосед — остался в логове фанатиков. Пожертвовал собой! Можно сколько угодно говорить, что с ним вдвоем она бы далеко не убежала. Что сам он попросту не мог идти. Но это не отменяло факта: чтобы бежать, ей пришлось бросить его.
Жив ли он еще?
Да она не представляет даже, сколько времени провела здесь! И с тем, чтобы выйти на поиски кого-либо, возникла проблема. На ней была только тонкая льняная сорочка. Другой одежды в комнате не нашлось. Даже шлафрока или пеньюара, чтоб накинуть. И туфли. Не бродить же по коридорам босиком!
Впрочем… что за условности!
На плечи Фиона все-таки накинула тонкое шерстяное покрывало — не по себе было шататься по коридорам в одной сорочке. Точно умалишенная по дому скорби. Кое-как убрала волосы в узел и вышла. Снаружи пол уже был каменный и ощутимо холодил ступни. Она огляделась по сторонам — никого! А жаль. Недурно было бы, если б ее кто-нибудь увидел и отправил обратно в постель. Или хотя бы предложил туфли.
Направо или налево? Длинный коридор уходил в обе стороны. Через равные промежутки по обеим сторонам тянулись чередой двери.
Фиона, поразмыслив, двинулась к ближайшей, стукнула в створу. Толкнула — заперто! Что ж, значит, в следующую. Где-нибудь да окажутся люди! Или появится кто-нибудь.
Если это — обитель милосердия, сестры-целительницы могут уходить на молитву. Сколько сейчас времени? Судя по солнцу — позднее утро. Может, и полдень.
Подумав, направилась по коридору. В комнаты больше соваться не пыталась. Это обитель — рано или поздно кто-нибудь попадется по дороге.
Она успела дойти до лестницы и даже спуститься на пару этажей. Лишь возле выхода ее перехватили. Должно быть, если б у входа не находились постоянно двое-трое сестер, она так и ушла бы из обители в город. В одной ночной сорочке, босиком, завернувшись в одеяло.
Фиону препроводили на место. Принесли горячую еду и пообещали, что матушка-настоятельница зайдет к ней вечером. Она и ответит на все вопросы.
Спорить она не стала. Что проку? Она пролежала несколько дней — несколько часов ничего не изменят. Тем более, прогулка слегка утомила. Да и ноги основательно замерзли — шутка ли, босиком бродить по каменному полу! Так что, очутившись в постели, она сразу замотала их как следует одеялом. Отметила, что еду ей принесли и даже дали еще одно покрывало. А вот ни туфель, ни какой-нибудь одежды не дали.
* * *
— Милая, вам рано покидать нас, — мягко проговорила мать-настоятельница. — Вы только-только пришли в себя. И еще слишком слабы. Вам лучше остаться в обители еще хотя бы несколько дней.
— Но я поднялась на ноги! — растерялась Фиона.
— Да, но несколько дней до этого лежали неподвижно. И мы опасались, сумеем ли вытянуть вас. Не стоит так рисковать собственным здоровьем!
Фиона раскрыла было рот возразить — и захлопнула его.
Нет, не по своей инициативе эта милая добрая женщина уговаривает ее! И перед этим отказалась рассказывать, что творится снаружи. Сослалась на незнание, но… она и отправить весточку Агнес отказалась!
Наверняка — приказ маркиза. Удержать ее в обители как можно дольше, чтобы не путалась под ногами. Она сжала губы, потом мило улыбнулась.
— Хорошо, я поняла, матушка, — отозвалась кротко.
Ох, не думала, что пригодится усвоенная в детстве наука лицемерия! Мать-настоятельница окинула ее пронзительным взглядом.
— Не думайте, голубка моя, что вам удалось обмануть меня вашим кротким видом! — прихлопнула она неожиданно жестко. — Учтите: покинуть обитель без разрешения вам не удастся. И да, вы верно догадались: это приказ его светлости! Выздоравливайте, если скучно — библиотека обители к вашим услугам. Но не пытайтесь выйти.
— Вы мысли читаете? — вопросила ошарашенная Фиона.
— Ваши мысли у вас на лбу написаны, — она тонко улыбнулась.
— И… долго мне придется злоупотреблять вашим гостеприимством?
— Ровно столько, чтоб окрепнуть как следует.
Ясно. Пока маркиз не покончит с этим делом. И что с Милном, жив ли он вообще, она тоже не сможет узнать. Никто отчитываться перед нею не будет!
— А… связь с внешним миром, даже с леди Брейнстоун — это тоже маркиз запретил? — безнадежно осведомилась она.
— Милая моя. Вы еще не настолько окрепли, чтобы задавать такие вопросы. Вам лучше, если вы будете спокойно отдыхать в вашей комнате. Агнес сейчас занята, как только она освободится — непременно навестит вас, — при последних словах на лицо матери-настоятельницы набежала тень.
Не по душе ей роль тюремщицы! — дошло до Фионы. Вот только маркиз — не тот человек, приказы которого
