– Зачем?

– Пат, я не какой-то великий злодей с грандиозным планом, – сказал он с толикой грусти в голосе. – Мне просто хотелось, чтобы СМИ поняли, что стоит на кону. Кто-то должен был их подтолкнуть. Если антикризисный отдел захочет меня выпроводить, что ж…

Он не договорил; мы решили больше не трогать эту тему.

– Злишься? – встревоженно спросил Вурт. – Слушай, просто… в жизни бывает и не такое дерьмо, окей? Никакого долговременного ущерба, никакого вреда, всего лишь толика паники из-за сверхсекретной фигни. И, Пат, тебе выпал шанс двинуть Джулиусу по роже.

Я рассмеялся дрожащим голосом, и от напряжения не осталось и следа. Мы поговорили; мы болтали, как водится, о старых временах и счастливых деньках, когда мир был куда проще, чем сейчас. А когда за ним пришли, когда Вурту было пора уходить, я медленным нетвердым шагом проводил его до двери.

Три дня спустя меня навестила та жутковатая женщина из ЦРУ. Она смерила меня взглядом.

– Коммон говорит, что вы можете идти, – сообщила она. Ее голос был грубым и отдавал странным металлическим звуком. – Мы будем за вами приглядывать.

Физически я был в порядке, но любое вмешательство в работу записывающих имплантатов вызывает дезориентацию, которая не проходит по несколько недель – все из-за многочисленных связей между мозгом и оптическим нервом. Об этом на горьком опыте узнает каждый, кто покупает первый набор имплантатов после окончания университета. Только через несколько часов я достаточно пришел в себя, чтобы сесть на маршрутку, которая довезла меня до входа в кампус. Охранник смерил меня суровым взглядом, но все же пропустил. Вскоре я оказался перед Стеной.

Мой телефон подал сигнал. Это был Вурт. Я не стал брать трубку.

«КАКОЙ У ТЕБЯ НОМЕР?» – кричала стена.

Я заглянул всюду, куда только мог, – всюду, где был обязан побывать. Очевидно, что некое подобие работы продолжалось и в мое отсутствие. На каждом этаже были запланированы совещания, даже в доме Джулиуса, на вечер того дня. Звонки и сообщения. Большинство из них были от Вурта. Все – пару дней тому назад.

Я смахнул их с экрана.

– «Лосиная голова», – произнес я, выбирая то единственное место, куда не собирался никто, кроме меня.

В «Лосиной голове» было полно людей, которые постоянно держались на расстоянии метра друг от друга, – одиночек, как и я сам, между которыми теплилось подобие беседы. Несколько человек повернули головы и посмотрели на меня. Не обращая на них внимания, я приступил к привычной рутине, действуя практически на автопилоте: заказал кофе, выбрал электронную газету и устроился в уголке. Электронные газеты «Лосиной головы» были одним из немногих изданий, не полагавшихся на «Новости» NumberCorp: вместо этого они агрегировали новостные ленты, предоставленные множеством открытых каталогов. Было приятно время от времени почитать об ультралевых теориях заговора и разных незрелых домыслах, которые мы бы обошли стороной.

«АРЕСТОВАН ОДИН ИЗ ТОП-МЕНЕДЖЕРОВ NUMBERCORP», – гласил заголовок на первой странице. К новости прилагалось фото улыбающегося Вурта, протянувшего руки к невидимым зрителям.

Прежде чем я добрался до Стены, мне позвонил Джулиус.

– Я прослежу, чтобы тебе и дальше выплачивали зарплату, – сказал он. – Считай это пенсией. Скажешь кому-то хоть слово, и тобой займется антикризисный отдел. Никакой полиции или судов.

Я не мог удержаться, во мне все еще кипел гнев.

– Значит, стандартное предложение?

Если Джулиус и был передо мной виноват, извиняться он не стал.

– Прощай, Патрик, – добавил он. – Надеюсь, мир будет к тебе благосклонен.

Это был последний раз, когда я разговаривал с ним напрямую.

Так мы и подошли к этому моменту.

Я стоял снаружи Стены. На календаре было 13 ноября 2046 года, и я успел проделать долгий путь. «КАКОЙ У ТЕБЯ НОМЕР?» – кричала Стена, как и во все предыдущие годы, когда я только примкнул к NumberCorp. За минувшее время мы все изменились; мы изменили мир; единственное, что нас никогда не заботило, – эта стена.

– Мемонто мори, – сказал я ей, поддавшись веянию старых воспоминаний. Древняя латынь. Помни, что и тебе однажды придется умереть.

Вдалеке возвышалась Бета-деревня NumberCorp, представлявшая собой запутанный лабиринт из скелетов зданий и ботов-строителей. На большом щите красовалась надпись «ХЕЛЬМОВА ПАДЬ» – одно из моих непреходящих достижений за годы работы на грандиозную машину NumberCorp. «АТЛАНТИДА АЛЬФА» – значилось на другом знаке, возносящемся в небо на еще одном пустом клочке земли.

Помощница (у которой, как выяснилось, был усовершенствованный позвоночник) помогла мне доковылять до такси. Позже я узнал, что ее зовут Медия, что она родилась в семье отбросов, живших в трейлере, что сбежала в Долину в поисках работы и что NumberCorp за сущие копейки наняла уйму подобных ей, поскольку при таких номерах их шансы найти работу были практически равны нулю. Но все это произошло позже. А тогда мы просто устроились в стеклянной клетке такси. Машина везла нас мимо диковинных корпоративных деревень-крепостей Долины, мимо шика и великолепия, мимо фантазий Джулиуса Коммона.

Не так я себе представлял уход из компании.

Часть V

Прямо сейчас я смотрю вступительную речь, открывающую второй день конференции Facebook F8, и она целиком посвящена будущему.

С одной стороны, Facebook проявляет невероятную щедрость, делясь с нами своим изобретением. Инфраструктура, которая по масштабу не уступает телекоммуникационным сетям и благодаря которой нам станут доступны высокотехнологичные города будущего, перешла в разряд проектов с открытым исходным кодом.

С другой, когда Facebook демонстрирует нам способность взглянуть на видео, в реальном времени проанализировать увиденное и услышанное, разобраться в том, что именно делают изображенные в нем люди, а затем, опять-таки в реальном времени, перевести их речь на другой язык, в голове невольно начинают складываться картины антиутопического мира.

Я вдруг представил себе город, в котором Facebook постоянно обрабатывает все события, происходящие в ее сети. В городе идет парад, и, когда люди начинают транслировать его в прямом эфире, Facebook засекает, как в одном месте скапливается все больше устройств. Она связывается с другими пользователями, которым это может быть интересно, и дает указания, каким, по ее мнению, будет наилучший распорядок дня. Менее заинтересованным пользователям она покажет свою рекламную карусель и посоветует, в каком ресторане сегодня лучше заказать еду, раз уж в нашем привычном месте стало слишком людно. Парад тем временем продолжается, к нему подключается все больше СМИ, а Facebook распознает лица и данные тех, кто там был и с кем именно. Она незаметно соотносит взаимодействия пользователей в ее сетях и все случаи, когда те же люди встречаются друг