А пока все это происходит на земле, у нас над головами, широко расправив крылья, летит самолет Facebook, который раздает нам интернет, и одним только своим присутствием молчаливо напоминает, кто именно наблюдает за каждым нашим шагом.

Аднан Иссадин,

системный разработчик Buffer

20 апреля 2017 года

Коммон. История

Архивы Watchmen Press

Тип содержимого: необработанный текст

Канал: Н/Д

Предупреждение: 302; содержит ошибки и, возможно, непроверяемые ссылки на источники. Отложить публикацию до подтверждения.

КОММОН. ИСТОРИЯ

Патрик Одомир Удо

Джулиус Коммон родился 3 сентября 2000 года.

Тот год вошел в историю. Во Франции в первый и последний раз потерпел крушение легендарный «Конкорд», похоронив на ближайшие два десятка лет рынок сверхзвуковых коммерческих самолетов. В озеро Тагиш упал метеорит, о котором вскоре забыли. Забилось первое искусственное сердце. Израильские войска покинули Ливан после 22 лет скитания по районам боевых действий. Рынок NASDAQ, достигший максимума в 5132.52 пункта, ознаменовал начало краха, постигшего знаменитый пузырь доткомов.

А тем временем в Старом Квебеке, Канада, шри-ланкийский иммигрант Ноэль Гунасекара и уроженка Квебека Серафина Коммон обнаружили, что у них и правда родился мальчик.

Ноэль, высокий и угрюмый мужчина, приехал в Канаду за несколько лет до этого, сбежав со Шри-Ланки из-за преследований коммунистической партии ДВП. Серафина, миниатюрная учительница с горячим нравом, успела пройти через катавасию первого брака, после которого ей достался дом, собака и целое море долгов. Он был смуглым худощавым баламутом, который менял работы как перчатки. Она – тонкой, как ива, с лицом в форме сердца и сердитым взглядом. В сети их фото почти нет.

Знакомые описывали их брак как несчастливый. «Они любили друг друга, но, знаете, некоторые люди просто не созданы для того, чтобы быть вместе, – сказала Анжела Коммон, сестра Серафины, вскоре после этого скончавшаяся от лейкемии. – Когда родился мальчик, мы думали, что это пойдет им на пользу. Сделает их чуточку счастливее».

Какое-то время так и было. Джошуа Джулиус Гунасекара был здоровым ребенком, который, по общему мнению, отличался неуемным любопытством. За то время, что я знал Джулиуса лично, мы подолгу обсуждали наше детство – обычно если под рукой оказывался избыток вина. Юный Джулис, по-видимому, был весьма умен и сохранил теплые воспоминания о жизни в Канаде. Он помнит старый просторный дом Серафины; помнит свои школьные успехи; помнит Ноэля, который не чурался тяжелой работы и мало-помалу помогал им выбраться из долговой ямы, обеспечивая финансовое будущее семьи.

Теперь от их дома ничего не осталось: когда я посетил то место по случаю нашего запуска в Канаде, оказалось, что весь квартал превратили в фабрику синтомяса. Коммон остался сидеть в машине со странным выражением на лице. Я впервые видел его таким расстроенным.

Если в мире и было что-то, способное заворожить юного Джулиуса, то это компьютеры. Он был гиком третьего поколения – слишком молод для историй о мейнфреймах и даже успехах доткомов, но достаточно зрел, чтобы увидеть зарождение социального интернета. Он взрослел вместе с Facebook, Twitter и Reddit, Flickr и TinyChat. Просматривая старые интернет-архивы, я могу лишь гадать, каково было расти в ту эпоху. Первые два десятилетия 2000-х представляли собой довольно занятную смесь процветания, страха, открытий и инноваций; новости, будто в шизофреническом бреду, метались между репортажами о боевых действиях и новых компаниях, обещавших перевернуть нашу жизнь. Странные были времена: тот мир поклонялся героям иного рода – мужчинам вроде Илона Маска, грезившего полетами к Красной планете; женщинам в духе Ангелы Меркель, сумевшей практически в одиночку удержать от развала экономику коалиции, члены которой сражались друг с другом на протяжении большей части истории; девушкам, похожим на Малалу Юсуфзай, которая бросила вызов терроризму и получила пулю в голову. Повсюду расцветали социальные сети, стартапы в Кремниевой долине оценивались в баснословные суммы, а везде, куда ни глянь, ощущалась непреодолимая тяга к предпринимательству. «Сделай что-то свое!» – этот слоган можно по праву считать визитной карточкой тех времен. Лично у меня сложилось впечатление, что мир, разочаровавшись в религии и разлюбив демократию, стал искать новую надежду посреди всеобщего отчаяния.

В такие времена довелось жить Джулиусу. Судя по добытым мною данным, немаловажную роль в те ранние годы сыграл его отец – Ноэль Гунасекара, неудовлетворенный жизнью бунтарь, который заставлял мальчика смотреть новости и иногда по пути домой заходил в публичную библиотеку, после чего отец и сын целыми неделями корпели над учениями Джона Локка, Зенона и Декарта – физическими книгами, которые сдавали в аренду до того, как эту индустрию разрушили Kindle и iPad. Люди, которые помнят Джулиуса ребенком – а таких всегда оказывается на удивление много, стоит человеку стать знаменитым – рассказывали, что он часто дожидался отца у входа в их дом с тремя спальнями, глядя на мир глазами любопытного щеночка.

Но все это лишь предыстория. По сути же наше повествование начинается в июне 2013 года, после события, получившего название «инцидент Сноудена». Тогда активист по имени Эдвард Сноуден раскрыл конфиденциальные материалы, касавшиеся американской разведки, в деталях описав широкомасштабную программу слежки PRISM. Материалы этого сокрушительного разоблачения были опубликованы на двух новостных сайтах старой закалки, The Guardian и The Washington Post. Большая часть этого инцидента не имеет отношения к нашей истории, за исключением одного обстоятельства, которое сильнее всего ударило именно по простым обывателям: судя по обнародованным данным, к программе PRIMS были причастны Facebook и Google, которые делились сведениями с американским правительством.

На какое-то время шумиха охватила весь мир. Разоблачение не только выставило в неприглядном свете стратагему «мир через контроль», которой на тот момент следовали Соединенные Штаты; оно заставило людей задуматься, какой смысл несет в себе демократия и контроль со стороны государства. А еще раскрыло многим суровую правду жизни: с самого начала века люди выставляли на всеобщее обозрение свои лица, мысли, религиозные убеждения, неприятности на работе и привычки; Facebook, Twitter, Orkut, Google Plus лишь упростили дело, и всего за десяток лет практика обобществления личности охватила миллиард человек. Социальные сети знали о человеке больше, чем кто бы то ни было на планете, – а теперь эта информация оказалась в руках некоего теневого агентства, подконтрольного правительству США.

Именно раскрытие PRISM стало главным фактором, объяснявшим неуемный интерес Джулиуса к