– Если хотите, чтобы ваш номер вырос, продолжайте развивать свое влияние в социальных сетях, – с энтузиазмом уверял он. – Добавляйте людей. Встречайтесь с людьми. Ставьте совместные геометки. Старайтесь публиковать контент, которому они будут ставить лайки – которым они будут делиться. Чем популярнее ваши друзья, тем лучше для вас. Не забывайте, что у вас есть жизнь за пределами банковского счета. Используйте ее на полную.

Видео свернулось. За ним появилось еще двенадцать. Советы. Оптимизация. SEO в социальной сфере. Как взломать систему. Люди возненавидели ресторан, потому что он отказал в обслуживании критику с низким номером. Я мысленно простонал. Мне уже доводилось видеть этот ролик.

– У вас есть жизнь за пределами банковского счета, используйте ее на полную, – передразнила министр. – Так вот, лично я ничего не имею против социальных сетей, у нас их вполне хватает. Но если говорить начистоту, то я не хочу, чтобы здесь обосновывалась компания, заставляющая людей играть в игры с собственной жизнью. Можете паковать чемоданы, а всю эту чушь оставьте в Долине, где ей самое место.

– Министр, мы никого не склоняем… – начала было Энистон.

Открылось еще одно видео, которое тут же промоталось к конкретному эпизоду: беременная женщина – совсем юная, с грязными светлыми волосами – жалуется на банк, который отказал ей в кредите из-за слишком низкого номера.

– Я не пользуюсь Anagram, – со всхлипом говорила она. – У меня… человек тридцать друзей на Facebook. Они говорят, что этого недостаточно. Господь, дай мне сил, я этого больше не вынесу.

– К чему именно вы не склоняете, мисс Шодри? Не склоняете банки использовать ваше программное обеспечение? Не склоняете их судить, есть ли будущее у какой-нибудь несчастной женщины? – парировала министр. – В вашей компании я не вижу ничего, кроме риска для государственного управления. Только не в Индии, мисс Шодри, и не в мою смену.

– Та женщина все равно не получила бы кредит, – вмешался Ибрагим. В таких разговорах он обычно хранил молчание. – Она похожа на наркоманку. Это явный случай подростковой беременности. Любой банк отказал бы ей с первого же взгляда. Мы не меняем людей, мы просто делаем процесс более прозрачным.

Министр взглянула на Монарда.

– Вы свободны, – сказала она в ответ.

Джулиус выслушал наш отчет. Он сделал это лично. А затем сделал несколько звонков. Не прошло и часа, как появился вертолет, и Джулиус сел в кабину. Когда вертолет вернулся, он медленно выбрался наружу. Вид у него был совершенно измотанный.

– Она больше не создаст нам проблем, – сообщил он. – Патрик?

– Джулиус?

– Снизу вверх, надо действовать снизу вверх, – сказал он. – Подход «сверху вниз» здесь работает плохо. Разберитесь, как переманить общественность на нашу сторону.

– Да, Джулиус, – ответили мы.

– А сейчас мне пора лететь в Кали. Аарон только что подал мне блестящую идею. Мы займемся оценкой правительств.

На Энистон он не обратил ни малейшего внимания.

На мне это не должно было сказаться, но все же сказалось. Я конечно знал, что есть люди, которым не нравится «Номер», но думал, что здесь все так же, как с Facebook, Tinder или Pokemon Go после их выхода на рынок: нельзя угодить всем и сразу. Политики – обещания – рабочие места – для меня все это было в новинку. В Долине такого просто не бывает.

Наверное, я никогда всерьез и не задумывался, какое влияние мы оказываем на людей.

Той ночью я лег в постель и обдумал случившееся за бокалом вина.

Точнее, за бутылкой. А еще точнее, за полутора бутылками.

К черту Амали и ее британский акцент. Я позвонил отцу.

Он ответил.

– Господи. Ты что, пьян?

– Немного, – ответил я.

– Что случилось?

– Поищи видео Times, опубликованное девушкой по имени Амали де Сарам.

– Продиктуешь по буквам?

Я продиктовал. Какое-то время мы молчали.

– Хм-м, – наконец произнес он.

– А еще сегодня мы, похоже, поимели министра, – добавил я и рассказал ему о встрече с Железной Леди.

– Хм-м, – повторил он. – Видишь на улице разъяренные толпы? С вилами и факелами?

– Не мели чепухи.

– Уходи, пока до этого не дошло.

Тишина. Я услышал вздох по ту сторону трубки.

– Знаешь, если тебе когда-нибудь надоест зарабатывать миллионы, заезжай ко мне.

– Спасибо, пап, – ответил я. – Буду иметь в виду.

К августу ситуация в Индии стала меняться к худшему, и об этом знали все. Мало того, что этот случай стал первым, когда нас вышибли из страны, мы еще и упустили крупнейший после Китая рынок сбыта. Пока Европа приобщалась к «Номеру», пока NumberCorp расползалась по Латинской Америке, пока Япония, отложив вилы, приступала к внедрению наших сервисов, Индия отказывалась сдавать позиции.

Удар затронул не только NumberCorp, но и всех нас, кто был вовлечен в индийский проект. Я раз за разом заставал Энистон после очередного созвона с Джулиусом, разбитую и опустошенную. Индийское подразделение «Кредита» превратилось в пустышку, кровоточащую красными чернилами: сотня индийцев с горящими глазами на фоне полного отсутствия работы. Ни один из банков не хотел вести с нами дела.

В США мы провели конференцию – очередную UtopiaCon. Чтобы успешно функционировать в мире технологий, компаниям приходится время от времени устраивать подобные мероприятия: именно так вы объявляете о своих планах, напоминаете людям о том, что вы зарабатываете для них деньги, и привлекаете будущих клиентов. Я смерил Индию долгим и пристальным взглядом, а затем вывез свою маленькую команду в Калифорнию. Они стоически вытерпели все мучения и заслужили толику успеха. Мы открыли весь наш кампус и превратили каждое общежитие в отель; мы заполнили фойе и выстроили вдоль стен менеджеров по развитию; мы организовали выставочный павильон, где демонстрировали разные фокусы с данными. Можем ли мы, к примеру, предсказать, насколько счастлив конкретный человек? Или целая нация? Может ли это быть связано с уровнем преступности? Так вот, всех данных у нас конечно нет, говорили мы, и это всего лишь демо-версия, но, похоже, что все-таки можем… Обычно мы устраивали это для инженеров и предпринимателей, правительств и людей из Долины – всех тех, кто строил на базе наших технологий что-то свое.

Мы пригласили целую уйму журналистов, исследователей данных, социологов, футурологов, чтобы те нарисовали для нас туманные картины будущего. У нас можно было поглазеть на знаменитостей; мы приглашали всех, чей номер был выше определенного порога. Самой собой, мы закатывали сумасшедшие вечеринки, которые, наверное, продолжались даже после окончания самой конференции. В общем, Утопия…