– Одна большая фотосессия, да? – с энтузиазмом заметил Вурт. Он прилетел на конференцию из Токио.

Я, внимательно приглядывая за своей командой, почувствовал облегчение. Куда важнее фотосессии было дать этим ребяткам передышку. Всем остальным крупным компаниям Долины расширение на индийский рынок принесло крупный выигрыш. Возьмем, к примеру, Facebook. Несмотря на яростное отторжение, с которым поначалу столкнулся ее пакет Internet.org (думаю, лет тридцать тому назад), за несколько лет пользовательская база компании выросла по экспоненте – вплоть до того, что новостная лента этой социальной сети практически уничтожила ключевые индийские СМИ, а политики вместо подкупа журналистов стали прибегать к рекламе в Facebook. Uber и ее клоны подмяли под себя транспорт. Amazon, FarmersMarket и Tinder не сдавали позиций. По меркам этих компаний инвесторы судили и о нас.

На следующий день заголовки снова напомнили о себе: «NUMBERCORP ПРАЗДНУЕТ ПОРАЖЕНИЕ» и «УТОПИЯ: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ НА БУДУЩЕЕ, КОТОРОГО НЕ ХОЧЕТ ИНДИЯ». Все равно что посыпать гноящуюся рану солью.

– Tata только что подняла белый флаг, – сообщила Энистон. В ее голосе звучала полная обреченность.

– Это всего лишь одна индийская компания, – заметил Вурт, подключаясь к разговору.

– Tata, – пояснил Джулиус, обращаясь в первую очередь к Вурту, – это компания стоимостью в триллионы долларов, которая занимается всем – от машин до спутников и ядерной энергетики. Половина азиатских данных проходит по кабелям, которыми владеет Tata. Если они не на нашей стороне, значит, мы в полной заднице.

Мы промолчали.

– Двести миллионов долларов, и вот что я получил в итоге, – добавил Джулиус. – Полнейшая гребаная некомпетентность. В прессе столько негатива, что некоторые из этих репортажей становится вирусными даже в Великобритании. Кто вообще предложил заняться Индией?

Энистон ничего не ответила.

– Кого еще мы потеряли?

Энистон на одном дыхании выпалила список компаний. Джулиус разразился чередой ругательств.

– Теперь этим займется Аарон Коталавала, – сообщил он, когда они оба договорили. – Ты отстраняешься от индийского проекта.

– Дай мне попробовать еще раз, – попросила она. – Мы еще можем исправить…

– Дерьмо ты явно разгребать не умеешь, – перебил ее Джулиус. – Все эти деньги, все ниточки, за которые мне пришлось потянуть, и это твой результат? Провал? Проект возглавит Аарон.

Энистон сжала кулаки.

– Я сделала все, чего ты от меня хотел, – парировала она. Ее голос слегка дрожал. – Каждая страна, каждая продажа, с самого начала. Вы все оказались здесь благодаря моей работе на компанию. А теперь ты просто позволишь этому новичку прийти на готовенькое, потому что мы не смогли продавить рынок? Выкатываешь перед ним ковровую дорожку, потому что вы вместе страдали фигней в универе?

Мы с Вуртом смущенно отвернулись. Нам не хотелось видеть ее такой.

Джулиус даже не поморщился.

– Какой у тебя номер, Энистон? Восемь тысяч? Десять?

– Девять, – ответила она.

– У Аарона двенадцать, – продолжил Джулиус. – А в Индии все тринадцать. У него больше связей, чем у тебя, и больше влияния. Наша система сама указывает мне, кого выбрать. Или ты забыла, что именно мы здесь продаем?

– Это всего лишь один рынок.

– Это два миллиарда человек, – возразил Джулиус. – Один рынок на чертову прорву людей. Пошла вон из кабинета.

Энистон встала. На секунду нам обоим показалось, что она собирается его ударить.

– А как же преданность? – спросила она. – Как же вторые шансы?

– А с каких пор это стало важнее победы?

Когда она ушла, мы какое-то время сидели молча. Тишину нарушал лишь стук пальцев Джулиуса, барабанившего по столу.

– До меня дошли слухи, что некоторые люди из индийского правительства бывали в Китае, – сообщил голос с настенного экрана. Я и не подозревал, что к нашему разговору подключится кто-то еще. Голос напоминал резкое жужжание. Он был ненастоящим. Искусственно обработанным в целях анонимности.

– Китай что-то продает?

– Боюсь, что ответить не могу, – отозвался голос.

– Кто это? – спросил Вурт.

– Люди начинают догадываться о нашей конечной цели, – сказал Джулиус, не обращая на нас внимания.

– Я тебе уже много раз говорил, что сейчас план должен быть реализован целиком, не по частям, – возразил голос.

– Мы еще не готовы, – ответил Джулиус.

– Тогда жди, – произнес голос. – Успех приходит к тем, кто умеет ждать.

Джулиус ничего не сказал. Его пальцы продолжали неутомимо стучать по столу, отбивая зловещий ритм, будто военный барабан, отмеряющий ход времени.

Одна старая поговорка гласит, что поражение не приносит горечи, если его не глотать. Тот, кто это сказал, по-видимому, жил в более простые времена, когда люди забывали о твоем унижении – когда люди еще умели забывать. Но сейчас, в эпоху интернета, выбора попросту не остается.

В сентябре 2040-го я решил, что с меня хватит. Спустя три года у нас набралось всего сто миллионов пользователей – сто миллионов индийцев, которые пользовались услугами иностранных банков, – а я был совершенно опустошен. Точнее, все мы. Я был более чем уверен, что моя репутация рок-звезды от маркетинга понесла непоправимый урон. Сделка насчет книги расстроилась. Я вконец обессилел и хотел лишь одного – сбежать, пусть и на время; сбежать от номеров, от надменности, от самого вида и запаха людей, от человеческой речи. Я хотел снова стать никем.

Я позвонил Джулиусу и после часового объяснения попросил отпустить меня в полугодовой отпуск. Буду честен: перед тем звонком я подумывал даже не о перерыве, а о том, чтобы вовсе уволиться из компании. Индия выматывала. А на моем банковском счете было достаточно денег, чтобы уйти на покой и жить в комфорте среднего класса, ради которого мои родители всю свою жизнь трудились не покладая рук.

Но я не ушел. Даже не знаю. Я ведь до мозга костей был сотрудником NumberCorp. И плохо представлял, кто я вообще такой за пределами компании. Пока я был Патриком Удо, директором по связям с общественностью в NumberCorp, я оставался кем-то значимым. Но просто Патрик Удо? Практически ноль. Поэтому я попросил Джулиуса об отпуске, не более того.

– Ну ладно, народ, – обратился я к своей команде. Они выглядели такими же измученными, каким я чувствовал себя. – Возьмите трехдневный перерыв. Все вы будете жить в разных районах. Погуляйте, поживите полной жизнью, попытайтесь ненадолго забыть о работе. Когда вернетесь, займемся делом. Договорились?

– Ясно, – хором ответили они, после чего принялись собирать вещи с судорожными движениями зомби. Я их не винил.

– Мы по уши в дерьме, – сказал Вурт, когда они ушли. Он уже какое-то время меня подменял.

– Ну да, – согласился я. Он выглядел усталым. Я налил ему виски. – Так как дела в Японии?

Он отпил, и его лицо сложилось в гримасу.

– Скажем так: из-за индийского