И вот теперь, весной, они вместе с польным гетманом Александром Ходкевичем глядели на окрестности Белостока. Обозревали поле грядущей битвы. И зрелище это не доставляло ни одному из них никакого удовольствия.

— Мятежники, надо отдать им должное, — заметил Ходкевич, первым опуская зрительную трубу, — подготовились к встрече.

В коронной армии все, начиная с самого короля и гетмана польного, считали, что Белосток литовские бунтовщики не станут защищать, как это было в прошлый раз. И генеральное сражение снова произойдёт под Гродно, где река будет мешать переправе. И снова придётся драться сперва на мосту, а после на улицах города. Это если повезёт ещё тот мост пройти. Вот только для этого по совету Ходкевича были наняты опытные инженеры, которые набрали себе понтонерские команды для наведения нескольких быстрых переправ через Неман для одновременной атаки с нескольких направлений. Пушек, что поддержали бы переправу солдат, в коронной армии хватало. Так что вышло бы, скорее всего, даже подавить вражескую артиллерию, благо у мятежников с ней дела обстояли куда хуже, нежели в коронном войске. План рисовался красивым и логичным, но при составлении не учли одного: князя Скопина-Шуйского, с его просто невероятным умением преподносить врагу сюрпризы.

[1] Референдарий великий литовский или референдарий литовский — государственный деятель Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, выполнявший обязанности советника польского короля, а позднее и судьи. В Польше должности референдариев светского и духовного были утверждены в 1507 году, в Великом княжестве Литовском — в 1539 году для светского и 1575 году для духовного. Референдарий присутствовал ежедневно во дворце монарха (с утра после мессы и до обеда, с обеда и до вечера), выслушивая просьбы и жалобы частных лиц, передавая их канцлеру (тот передавал их содержание королю или великому князю) и затем передавая полученные ответы монарха просителям

* * *

Гетман Ян Кароль Ходкевич вместе с Янушем Радзивиллом настаивали на том, чтобы снова дать коронной армии бой под Гродно.

— Им придётся переправляться через Неман, чтобы ударить на нас, — говорил гетман, — а это потери более чем серьёзные. Король не может себе позволить нечто подобное.

— В прошлый раз, — напомнил я, — Жолкевский отправил Вишневецкого с конницей переправиться выше по течению и атаковать нас с тыла. Что помешает королю поступить также?

— Весна, — тут же нашёлся Ходкевич, — перевести коней по замерзшей реке, как это сделал Вишневецкий, не получится. Лед давно уже сошёл, а если и остался где, то настолько тонок, что по нему и кошка не пробежит, не то что конь.

Близился май, дороги просохли после дождей и таяния снега. Однако к моему удивлению лёд ещё держался кое-где, особенно там, где его специально не рубили, чтобы освободить реку, как тут говорили, причём с немалым риском для жизни. И когда армия наша шла по лесу, мы наблюдали под сенью деревьев-исполинов настоящие сугробы. Весеннее солнце дотуда не добралось ещё, а земля ещё не настолько прогрелась, чтобы растопить снег.

— И нет ни одного места, — спросил я у него, — где можно было бы навести переправу через Неман?

Тут Ходкевич промолчал, понимая, что такие места точно можно отыскать, а уж опытные инженеры у короля найдутся. Наладят переправу, и у нас в тылу вполне может оказаться настолько серьёзная часть коронного войска, что её удар в нужный момент вполне может решить исход сражения.

— К тому же, — добавил я, — берега Немана не укрепить настолько, чтобы выставить там достаточно пушек. Нормальных шанцев не вырыть, их водой зальёт. Валы тоже насыпать сложно будет, их река подмывать станет постоянно. А вот Белосток мы сможем достаточно хорошо укрепить, превратив в такой орешек, разгрызть который Жигимонту окажется не под силу.

— Но что, если он пойдёт южнее? — поинтересовался князь Януш Радзивилл. — Он ведь может ударить на Брест, а оттуда уйти на Минск.

— В Бресте стоит сильный гарнизон из радзивилловских солдат, не так ли, князь? — поинтересовался я, хотя ответ знал и сам.

Князь кивнул в ответ.

— Взять его с наскоку коронная армия не сможет, ведь город имеет серьёзные укрепления, — продолжил я. — Пока его станут осаждать, мы успеем подойти к Минску и либо примем бой под его стенами, либо поспешим на выручку брестскому гарнизону.

Оба военачальника согласились с моим планом, хотя я был намного моложе гетмана с князем, и военного опыта у них было побольше моего, причём сильно. Всё же возразить на приведённые мной резоны оказалось нечего, и на следующий же день к Веселовскому в Гродно отправились гонцы с приказом начать укреплять Белосток.

Кроме того, хотелось встретиться с коронным войском именно там, чтобы не уступить врагу ни пяди литовской земли. Потому что нужно поднимать престиж собственной власти, сильно подорванный действиями фальшивых лисовчиков, которых до сих пор ловил по лесам сам полковник Лисовский. И то, что он не смог выполнить моего приказа, сильно не нравилось мне. Его лёгкие всадники нужны были мне в войне против поляков. Не найти лучших разведчиков, кроме, разве что, татар. Их, к слову, в нашем войске было достаточно. Липки — литовские татары, которым позволили жить на землях Великого княжества, несли службу справно, однако отличались самоуправством. И для окрестных крестьян были не лучше поляков. Стоит только ослабить вожжи или не вовремя отвернуться, как они уже принимались грабить, а то и подпалить хуторок норовили. Дикие, в общем, люди. И всё же как лёгкая конница они были превосходны. И как разведчики, само собой, тоже. Именно на липков теперь легла эта служба, и они доносили нам вести о передвижениях коронной армии.

— Король ведёт войска прямой дорогой на Гродно, — доложил нам Самуил Кмитич, командовавший лёгкой кавалерией в нашем войске, и именно под его началом служили хоругви липков. Привыкший иметь с ними дело великий стражник литовский крепко держал татар в кулаке и жестоко карал за своевольство. Однако и добычу с ним татары получали неплохую, ведь грабить фуражиров и нападать на отставшие отряды им никто не запрещал, а наоборот, это было второй из их важнейших обязанностей после, собственно, разведки. — Его разведчики уже достигли Белостока, и король, скорее всего, в курсе того, как укреплён город.

— Он ещё может повернуть на Брест, — заметил князь Януш Радзивилл.

— Для этого онвынужден будет вернуться почти к самой Варшаве, — покачал головой Ходкевич, — да и представьте себе, князь, что ему придётся для этого проделать. Развернуть армию полностью, остановить арьергард и обоз, а после провести мимо них передовые хоругви. Это просто