– Тогда мы начали разбираться, что к чему. – Рэйчел пододвигает несколько фотографий поближе к лампе. – Брейден сказал Паркеру, что хочет уйти из школы и работать в «Паркер констракшен», чтобы заработать на квартиру, а я приехала сюда и начала колесить по городам, кемпингам, больницам и домам престарелых в поисках «шевроле-субурбана», на котором Джейд покинула ранчо, когда увозила Сороку.

Я перестаю писать и смотрю на Кертиса.

– Мотель в Пото, – говорит он.

– Вот зачем ты туда приехала, – добавляю я.

– Не сразу, – отвечает Рэйчел. – Я попробовала в Антлерсе, потом в Хьюго. Безрезультатно. Джейд очень хорошо затаилась, но я решила, что, где бы она ни оказалась, ей захочется веселья. Начала вечерами ходить по барам. Так и оказалась в Пото.

Кертис заходится кашлем, будто чем‑то поперхнулся. В этих краях хватает глухих притонов, в которых девочке из колледжа совсем не место.

Рэйчел смотрит на него убийственным взглядом.

– Мне восемнадцать. Выпивку не продадут, но я имею законное право входить.

– Законное право – это одно дело. Другое дело, что это не самая удачная идея, – замечает Кертис.

– Я могу за себя постоять. И я нашла Джейд, так что идея сработала. – Ответ сопровождается высокомерно задранным подбородком: Рэйчел себя в обиду не даст. – И вот я в этой дыре у черта на куличках вижу ее. Она живет с каким‑то парнем. Из бара они уезжают на новеньком «Форд Ф‑150», и я следую за ними до задрипанного маленького двухквартирного дома через дорогу от того мотеля в Пото. На следующий день парень уезжает на лесовозе, а я следую за Джейд до автокафе, а потом – до большого старого белого дома за городом. Когда она укатывает, снова проезжаю мимо старого дома и спрашиваю какого‑то мужика у дороги, что это за дом на углу. Он говорит, что хозяйка содержит дом престарелых. И вот я стучусь в дверь и говорю: «У меня машина сломалась. Можно от вас позвонить?» Они меня не впускают. После этого я еще несколько раз слежу за Джейд. Каждый день, утром и вечером… до того же самого дома с едой из забегаловки.

– Пичкала мою бабушку наркотиками, чтобы та не понимала, где находится, – добавляет Брейден.

Меня это известие очень тревожит.

– Сейчас твоя бабушка в безопасности?

– Да, мэм. Но позавчера понадобилась помощь двоюродной бабушки и адвоката, чтобы вызволить ее оттуда. Хозяйка сказала, что мама привезла бабушку Сороку со всеми нужными документами и у них в архиве лежат все копии. Но наш адвокат нагнал на них страху. Они вывезли бабушку Сороку в кресле-каталке прямо к дверям, и мы уехали.

– Почему вы не обратились в полицию? – в очередной раз спрашиваю я. – К шерифу округа? В Департамент социального обеспечения? Куда‑нибудь! Пока мы прочесывали десятки тысяч акров, разыскивая вас, почему не обратились к нам?

Лицо Брейдена обретает зловещее выражение.

– Паркер здесь всех знает. Перейдешь ему дорогу – скорее всего, закончишь свой путь под асфальтом на какой‑нибудь новой улице. Ему нужен был лес с земли моей семьи, и он хотел убрать нас с дороги.

Я удивленно смотрю в свой блокнот, где написано: «Он хотел убрать нас с дороги…»

Паркер решил сколотить небольшое состояние на древесине. Причем захваченный им участок давал скрытый доступ на федеральные земли – дополнительная возможность, слишком заманчивая, чтобы ее упускать.

– Это все организовал Паркер. Джейд его соучастница, – шепчу я.

Джейд, съехавшаяся с водителем лесовоза. Джейд, вдруг раскатывающая на новом фордовском пикапе. Джейд, которой не светило получить наследство, но которая могла получить деньги, помогая украсть древесину где‑то на полмиллиона долларов.

– Значит, ваша бабушка присматривает за этими землями? Но та принадлежит члену семьи?

– Это долгая история. Мы всегда присматривали за этой землей, поэтому я думал, что она принадлежит бабушке Сороке. Не знал всей правды, пока двоюродная бабушка не приехала из Талсы, чтобы помочь нам доставить бабушку Сороку в безопасное место. – Заглянув за полуобрушившуюся стенку, Брейден показывает на старуху, укутанную в одеяло: – Она может вам рассказать.

Мы неохотно оставляем тайник с доказательствами и возвращаемся к костру. Брейден извиняется за все причиненные неприятности и за то, что люди Паркера стреляли в лошадь Эдвина.

– Мы не хотели, чтобы случилось что‑то подобное. Мы просто… должны были добыть доказательства против Паркера – фотографии его или его грузовиков на месте вырубки. Я ведь перешел ему дорогу, понимаете? Единственный способ для нас остаться в безопасности – раздобыть доказательства. Неизвестно, со сколькими еще людьми он проворачивает такое. Старики или молодые, владеющие землей, но не живущие на ней… Бригада Паркера приезжает, забирает их лес и уезжает. Грузовики и оборудование, которыми он пользуется, постоянно перекрашивают.

– Цистерна с инсектицидом, улетевшая в кювет в долине Холсон, – бормочу я. – Так и знала, что здесь что‑то неладное. Никто не использует глифосат в таких количествах для борьбы с сорняками при благоустройстве территорий.

Я разгневана до глубины души. Взбешена. Мне хочется оказаться за своим рабочим столом со всеми доказательствами, взять телефон и вернуть специального агента отдела расследований, вызвать ФБР, бюро расследований Оклахомы, представителей властей и СМИ, чтобы придать это дело максимально широкой огласке. Мы можем преследовать Паркера на федеральном уровне, где у него нет надежных друзей, как в штате и округе.

В голове кружится список возможных обвинений, а тем временем старуха предлагает нам жаркое в вощеных кофейных стаканчиках, на которые смотрит с презрением.

– Вы их используете, а потом выкидываете в мусор. Это очень плохо, вам не кажется? Когда я была маленькая, если мы находили жестяную банку, то делали из нее кастрюльку, или миску, или ведерко для сбора ягод, или игрушку. Если в банке оставалось немного сладкого сиропа, мы его ели. А стеклянные банки наполняли светлячками и делали фонарики. Теперь люди просто все это выбрасывают.

Брейден и Рэйчел робко принимают одноразовые чашки.

У меня в животе все так перекручено, что я отказываюсь.

– Нет, спасибо. Не могу есть.

Кертис перехватывает чашку и вручает ее мне.

– Ешь, – говорит он, пристально глядя на меня.

Я беру чашку. Она приятно согревает ладони.

– Как вы сюда попали? В это место. Брейден, как ты приходил и уходил, чтобы проявить фотографии?

Парень сидит с набитым ртом, поэтому отвечает его двоюродная бабушка:

– Старая дорога, по которой раньше ездили фургоны. Те из нас, кто ходил по ней в те времена, когда она была именно дорогой, все еще помнят путь сюда. Но вы даже не