Лиза Уингейт
Тропой забытых душ
Посвящается Кейт Барнард, Гертруде Боннин, всем женщинам, которые первыми приняли бой, и детям, за спасение которых они боролись
Посвящается Энджи Дебо, которая описала эти события, прежде чем их смыло рекой времени
Посвящается всем «скандалисткам», проложившим нам путь и не желавшим слышать «нет»
Я вынуждена была наблюдать, как сирот грабят, морят голодом и сжигают ради денег. Я давным-давно поняла, что… никого из граждан… не волнует, если сироту ограбят, уморят или убьют, потому что потребности мертвых удовлетворить проще, чем живых.
Кейт Барнард,
Уполномоченный штата Оклахома по благотворительным и исправительным учреждениям, 1907–1915 гг.
Серия «Территория лжи»
Lisa Wingate
SHELTERWOOD
Copyright
. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025
Пролог
Оклахома, 1990 год
Возможно, старик выдумывал те истории, что рассказывал нам, сидя на скамейке возле «Дейри куин» в Аде, что в штате Оклахома. Он травил байки, обстругивая ветки с помощью складного ножа – «Барлоу» с костяной рукояткой, лезвие которого было стерто почти полностью. Он вечно строгал и болтал, поэтому люди прозвали его Стружка.
«Сержант» к прозвищу добавили футболисты, выигравшие чемпионат штата в 1962 году, вскоре после того, как старик впервые появился в городе. Сержант Стружка – так они прозвали его за поношенную танкистскую куртку с нарукавными нашивками. Но Стружка умел рассказывать истории, от которых у детей волосы вставали дыбом, поэтому его прозвище произносили с неподдельным уважением. Если верить Стружке, он побывал и шахтером, и охотником за сокровищами, и актером в шоу о Диком Западе, и конокрадом, и искал всяких приключений на свою голову, пока в 1914 году не записался в армию, чтобы не угодить в тюрьму. И поучаствовал в Первой мировой, во Второй мировой и в Корейской войне.
Он понимал безрассудство юности, ее соблазны и возможные последствия наивной беспечности. Он ощущал странный трепет, обманывая смерть, дразня ее, и не раз ему удавалось ее избежать.
Он говорил о смерти так, что его рассказы оставляли неизгладимый след в юных слушателях – некоторые помнили эти невероятные байки долгие годы после того, как посиделки в «Дейри куин» и болтовня Стружки остались позади.
Поэтому, когда два бывших звездных игрока футбольной команды, выигравшей чемпионат штата в 1962 году, постарев почти на три десятилетия, ехали через горы Уайндинг-Стейр в трех часах к западу от Ады с черепашьей скоростью развозного фургона, тема Сержанта Стружки всплыла сама собой.
Зашел разговор о достоверности истории, рассказанной Стружкой на Хеллоуин, когда они были в выпускном классе. Водитель считал ее правдивой. Пассажир был уверен, что Стружка просто разыгрывал их. Разговор перерос в спор. После небольших ночных посиделок в баре при мотеле спор превратился в пари. Пари привело к тому, что стороны обратились к местному парню, который спустя несколько бокалов пива предположил, что сможет найти на карте то место, о котором они говорили.
Карта привела к остановке на обратном пути, а потом к пешему подходу и подъему в гору.
– Эй, я что‑то вижу! – кричит водитель.
Пассажир останавливается, удивляясь, что так сильно отстал.
– Да? И что ты там видишь?
Он тяжело дышит, думая, что выше лезть не станет. Пари, поздняя ночь, пиво – глупость… Хотя старик Стружка, наверное, позабавился бы, глядя, как пара мужиков средних лет карабкается в гору где‑то у черта на куличках, вспомнив какую‑то безумную историю, рассказанную много лет назад.
– Там… кажется… небольшая пещера… – отвечает идущий впереди. – Как Стружка и говорил.
Скептик замирает на месте.
«Это невозможно, – думает он. – Разве нет?» Смотрит вверх на небо, не обращая внимания на скатывающиеся камни и осыпающиеся вниз веточки. Его товарищ исчезает во чреве горы, а пассажир не спешит следовать за ним.
Потому что, судя по тому, как Стружка рассказывал об увиденном в той пещере еще ребенком, впечатление преследовало его всю жизнь.
Глава 1
Валери Борен-Оделл, Талиайна, Оклахома, 1990 год
Когда наши давние предки впервые пришли в Юго-восточную Оклахому, одним из первых мест, которые привлекли их внимание, стали прекрасные, поросшие лесом горы Уайндинг-Стейр. Они – наш Плимутский камень, наша Миссисипи, наши Скалистые горы, наш Тихий океан.
Рон Гленн. Законопроект о национальном парке «Горы Уайндинг-Стейр», № 2571, слушания в Конгрессе, 1988 год
Дорогая Вэл!
К чему ходить вокруг да около? Мечты – штука замечательная, но мать-одиночка должна быть практичной. Пожалуйста, скажи, что еще не поздно вернуться к твоей работе во «Вратах» [1] в Сент-Луисе!
Ты спятила? Талиайна в Оклахоме? Я и на карте‑то ее без очков не найду. Неудивительно, что ты нас не предупредила. Кстати, Кеннет о тебе спрашивал. Знаешь, ему казалось, что вы начали становиться чуть больше чем друзьями. Я понимаю твое горе, дорогая, но ты не можешь жить в нем вечно, и, давай скажем прямо, если бы ты снова вышла замуж, то не было бы этих финансовых трудностей. Если не позвонишь Кеннету, чтобы все уладить, я скажу ему, куда отправила открытку.
Сажай Чарли в машину и приезжай домой. Я знаю, что ты всегда была вольной птицей, но пора бы уже повзрослеть.
Бабушка
Я перечитываю открытку в третий раз с тех пор, как забрала ее из ящика по пути на работу, потом окидываю взглядом невероятно красивую долину, расстилающуюся ниже «Эмералд-Виста», пытаясь понять, насколько большие неприятности меня ждут. Бабушка преподавала язык в школе больше полувека. Она никогда не использовала частицу «бы».
«…пора бы уже повзрослеть».
Она не в настроении. Это письмо должно было заставить меня расплакаться, и слезы – вот они. Немного вывести меня из себя – да пожалуйста.
Я нахожусь в глуши Юго-восточной Оклахомы, где после дождя утренние тени терпеливы и глубоки, а горы источают такой густой туман, что он кажется осязаемым. Природа наполнена
