Декстер взглянул на визитку. Стоявшее на ней имя «Тереза дю Шастэньи» ему абсолютно ничего не говорило. Немного озадаченный и, возможно, излишне возбужденный, он осторожно положил стальную пластинку с кучкой радия на длинный стол и направился в приемную. Почти у самой двери профессор Декстер споткнулся обо что-то и, не без труда восстановив равновесие, резко выпрямился. В эту же секунду раздался женский смех, приятный, мелодичный и гортанный. При других обстоятельствах он положительно подействовал бы на Декстера, однако сейчас, спровоцированный его собственной неловкостью, вызвал раздражение. Уши профессора покраснели, а когда он увидел, как ему навстречу поднимается высокая женщина, краска залила все его лицо.
– Пожалуйста, извините меня, – сказала она виновато, с еле заметной улыбкой на губах. – Это моя небрежность. Мне не следовало оставлять чемодан в дверях.
Она легко подняла его и немного сместила в сторону.
– Или, возможно, здесь ему тоже не место? – заметила посетительница, вопросительно посмотрев на профессора. – Кто-нибудь споткнется, когда будет выходить.
– Нет, – ответил он с улыбкой, хотя лицо его еще пылало. – Там больше никого нет.
Когда мадам дю Шастэньи, шурша юбкой, подошла к нему, чтобы поздороваться, профессора Декстера несколько удивило, насколько высокой она оказалась, а также восхитила ее великолепная фигура. На вид ей было около тридцати, и ее рост составлял примерно пять футов и девять или десять дюймов. К тому же, будучи поразительно красивой, она находилась в отличной физической форме, судя по ее осанке и движениям. Профессор вопросительно уставился на свою гостью, а потом на ее визитку.
– У меня рекомендательное письмо к вам от мадам Кюри из Франции, – объяснила она, доставая его из своей крошечной сумочки. – Мы не могли бы пройти туда, где освещение получше?
Она вручила ему послание, и они вместе сели под одним из окон, рядом с выходившей в главный коридор дверью. Профессор Декстер пододвинул поближе к ней свой стул и открыл письмо. Он пробежал его глазами, после чего с еще большим интересом посмотрел на свою собеседницу.
– Я не стала бы беспокоить вас, – проворковала она, – если бы не знала, что вы с большой вероятностью заинтересуетесь этим делом.
– Да? – спросил профессор Декстер.
– Речь идет о радии, – продолжила она. – Так получилось, что у меня оказалась целая унция этого вещества, никому не известная в научном мире.
– Унция радия? – с сомнением повторил профессор Декстер. – Мадам, вы просто ошарашили меня. Целая унция?!
Он наклонился вперед и терпеливо ждал, пока Тереза дю Шастэньи боролась с приступом кашля, закончившимся довольно быстро.
– Это мне наказание за мой смех, – объяснила она, улыбаясь. – Простите. У меня слабое горло, и возмездие не заставило себя долго ждать.
– Да-да, – ответил профессор вежливо. – Но то, что вы сказали о радии, крайне интересно. Пожалуйста, расскажите подробнее.
Мадам дю Шастэньи удобнее устроилась на стуле, прочистила горло и начала.
– Это довольно необычная история, – сказала она смущенно, – но радий попал ко мне вполне законным путем. Я англичанка, поэтому говорю на вашем языке, но мой муж был французом, на что указывает моя фамилия, и ученым, подобно вам. Однако его мало кто знал в ученом сообществе, поскольку он не имел никакого отношения ни к одному научному учреждению. Мой муж занимался экспериментами в качестве развлечения, но постепенно они полностью захватили его. Мы не были богатыми с американской точки зрения, но жили достаточно хорошо.
Это вкратце о моих делах. Письмо мадам Кюри расскажет остальное о том, кто я такая. После того как мистер и мадам Кюри открыли радий, мой муж начал проводить исследования в том же направлении, и они оказались крайне успешными. Он в первую очередь направил свои усилия на получение радия, с непонятной мне тогда целью. В течение месяцев он производил крупицу за крупицей с помощью процесса, отличавшегося от того, который использовали супруги Кюри, и потратил на это все наше небольшое состояние. В конце концов у него накопилась почти унция этого вещества.
– Очень интересно! – заметил профессор Декстер. – Пожалуйста, рассказывайте дальше.
– К сожалению, к концу работы мой муж заразился какой-то болезнью, позднее приведшей его к смерти, – понизив голос, после короткой паузы продолжила мадам дю Шастэньи. – Я не знала цели его экспериментов. Единственное, что мне было известно, – они стоили немалых денег. На смертном одре муж рассказал мне, ради чего проводил их. Как ни странно, если верить тому, что пишут в газетах, он занимался тем же самым, чем и вы, то есть пытался понять, как можно использовать радий в качестве источника энергии. Но он так не довел свои планы до конца, и, к несчастью, его записи невозможно разобрать.
Она замолчала и какое-то время сидела молча. Профессор Декстер наблюдал за ее лицом. На нем настолько явно проявились признаки скорби и печали, что его большое сердце наполнилось сочувствием.
– А зачем вы обратились ко мне? – спросил он.
– Я знаю, какие усилия вы приложили и с какими трудностями столкнулись, собирая достаточное количество радия для задуманных вами экспериментов, – продолжила мадам дю Шастэньи. – Мне пришло в голову, что то, чем я располагаю, мне абсолютно не нужно, и я могу это продать вам или университету. Как я уже сказала, у меня почти унция этого вещества. И вы, конечно, сможете предварительно сделать все необходимые пробы и убедиться, что это именно радий.
– Продать его?! – воскликнул профессор Декстер. – К сожалению, это невозможно, мадам. Фонды нашего колледжа не настолько велики, чтобы в них нашлись средства, необходимые для покупки такого большого количества радия.
Свет надежды, озарявший лицо молодой женщины, сразу погас, и она разочарованно взмахнула руками.
– Вы говорите о больших деньгах, – сказала она наконец. – Конечно, мне не стоило надеяться реализовать почти унцию радия по его настоящей цене. Но, возможно, за миллион? Или несколько сотен тысяч? Чтобы я смогла хоть как-то компенсировать состояние, потраченное на все это. – Она произнесла последнюю фразу чуть ли не с мольбой в голосе, и профессор Декстер, глядя в окно, задумался. – Может так получиться, – добавила женщина, – что для ваших экспериментов понадобится больше радия, чем вы сейчас имеете. Возможно, тогда у вас найдется какая-то сумма, чтобы заплатить мне? В качестве вознаграждения. Я на многое не рассчитываю.
В комнате снова надолго воцарилась тишина. Профессор Декстер понимал, что с таким неслыханным количеством радия его шансы на успех значительно возрастут. И чем больше он размышлял над этим, тем сильнее становилось желание получить его. На покупку вряд ли можно было рассчитывать, но использование в ходе экспериментов какой-то части предложенной ему сейчас унции выглядело вполне реальной перспективой. Это можно было устроить.
– Мадам, –
