Она понятия не имела, как в школе узнали о ней и мистере Морелле. Может, кто-то из учителей проболтался, а может, школьники подслушали разговор констеблей. Неважно, как именно, но для Эдит все было кончено.

Конечно, из школы ее не выгоняли, в этом директор заверила Эдит на встрече, устроенной мисс Кэдоган. За шесть лет Эдит заработала себе приличную «подушку безопасности», школа не хотела лишаться одной из своих лучших учениц. Наверное, ей следовало радоваться, но теперь она всерьез подумывала о переводе в любой другой колледж, где никто не будет знать, кто она такая. Да она даже согласилась бы жить с отцом и сестрами, означай это, что никто, кроме Джейн, не будет шептаться у нее за спиной.

Карандаш снова кольнул ее меж лопаток.

– Данлоп! – снова зашептала Нора, склонив набок кудрявую голову. – Он, типа, ответами с тобой делится? И по другим предметам тоже?

Лицо Эдит залила краска. Она раскрыла рот, но ее перебил звонкий голос:

– Нора, предлагаю и для нас где-нибудь раздобыть ответы. Мне они уж точно не помешают.

Эдит еще ниже склонила голову. Неужели она настолько жалко выглядит, что Хиро почувствовал необходимость встать на ее защиту? Смутившаяся Нора пролепетала:

– Я ничего такого… Я не думаю, что Данлоп вправду жульничает.

– Тогда закрой рот, – куда менее дружелюбно, чем Хиро, посоветовала ей Робин и повернулась к Эдит: – Нет, ну не правда ли, она совсем идиотка?

Эдит промолчала, стараясь не обращать внимания ни на гневный шепот Норы, ни на постукивающую ручкой по столу миссис Мордью. Подозрения в жульничестве были меньшей из ее проблем.

– Да пожалуйста, – фыркнула Нора, тут же подтверждая ее опасения. – Мне другое интересно. Яблоко от яблони недалеко…

Не выдержав, Эдит развернулась на стуле и, понизив голос, произнесла:

– Послушай, можешь болтать про меня что угодно, но оставь мистера Морелла в покое. Он тут ни при чем.

Она сама поразилась, как просто вырвались резкие слова и до чего легче ей стало. Нора, тоже не привыкшая к открытой конфронтации, быстро оправилась:

– Чик-чика ведь задержали, так? Разве этого мало?

– Меня тоже задержали, – вновь вмешался Хиро, нацепив безмятежную улыбку. – И что? Не боишься, что я вцеплюсь тебе в лодыжку?

– На твоем месте я бы не зарывался, Уэлч, – тихо заметил Лео.

Встретившись взглядом с Хиро, он стиснул в кулаке карандаш.

– Приятель, если хочешь о чем-то меня спросить, сделай это, – вполне дружелюбным тоном посоветовал Хиро.

Однако от Эдит не укрылось, как дрогнул его кадык и как Винс в предупреждающем жесте опустил ладонь на его плечо.

– Мистер Рейтман, понизьте голос, или мне придется попросить вас удалиться, – вмешалась миссис Мордью. – А вы, мистер Уэлч, если до сих пор не можете держать себя в руках в присутствии мисс Данлоп, можете завершить работу над эссе во время отработки.

Во время выполнения промежуточных заданий она позволяла ученикам переговариваться, но ни за что не допустила бы на своем уроке драки.

Бросив нервный взгляд на учительский стол, Лео наклонился к самой парте. Эдит с осторожностью наблюдала за кончиком остро наточенного грифельного карандаша в его руке.

– Разве не удобно, что именно ты ее нашел, Уэлч? – прошипел он. – Кто знает, что ты мог сделать. Может, ты…

Скрипнули ножки стула Хиро, и в тот же момент миссис Мордью прикрикнула:

– Мистер Рейтман, вон из класса!

Винс всем весом налег на руку Хиро и заставил его рухнуть обратно на стул. Тяжело дыша, тот старался не поднимать глаз. Лео сгреб вещи с парты, метнул последний гневный взгляд на Хиро и вылетел из класса.

Эдит, из-под полуопущенных ресниц наблюдавшая за миссис Мордью, заметила в ее глазах сострадание. Какими несчастными детьми, должно быть, они казались окружающим. В действительности переживать смерть Лимы оказалось куда проще, чем Эдит думала. Не прошло и недели, а она уже не бросала машинальный взгляд на ее пустующее место. Уже не замечала, что после отбоя с крыши не доносится ни звука, и привыкла засыпать под тихие всхлипы Мэтти с раскладушки в их комнате. В это невозможно было поверить, но после смерти Лимы жизнь не закончилась – даже для людей, в мире которых она была центром.

Те, кто справился с эссе, могли быть свободны, поэтому еще до конца урока аудитория опустела. Может, Эдит стала чересчур мнительной, но ей показалось, что все разбежались быстрее обычного. Даже Робин, последнюю неделю не отходящая от нее ни на шаг, что-то неразборчиво шепнула ей на ухо про Винса и смылась.

Разложив тетради по отделениям, Эдит одной из последних сдала свое эссе про классовое неравенство, поплелась в коридор и опустила на подоконник наполовину раскрытую сумку с заевшим замком. Спиной она почувствовала присутствие Хиро, такое знакомое, что оно даже немного успокаивало. Свое эссе он сдал сразу после нее.

– Ты в порядке? – наконец поинтересовался он, прерывая молчание.

Тон его был наполовину насмешливым, наполовину встревоженным.

Кому утрата далась тяжелее всего, так это Хиро. Он мог не говорить об этом – и наверняка никогда не сказал бы, – но в его обычной веселости явственно сквозила фальшь. Раньше ему не приходилось изображать легкомыслие.

– Я не просила меня защищать, – пробормотала Эдит, с остервенением дергая заевшую молнию на сумке.

Хиро протянул было руку, но она оттолкнула ее.

– Тебе и не надо было, – спокойно ответил он, отступая на шаг и предоставляя Эдит бороться с замком самостоятельно. – Разве Робин не сделала то же самое?

– Робин – моя подруга.

– А я не твой друг?

Эдит замерла, не в силах оторвать взгляд от крошечного кусочка сиреневой ткани подкладки, застрявшей между зубцами. Ее внезапно охватило страшное бессилие, захотелось схватить ножницы и вырезать молнию вместе с подкладкой. Вместо этого она толкнула сумку к Хиро.

– Не знаю.

Хиро склонился над замком, и тяжелые кудри упали ему на лицо.

– Думаю, мы знаем друг друга лучше, чем кто-либо. Поэтому нам так сложно друг к другу притереться.

– Друг к другу? – скептически переспросила Эдит. – По-моему, только у меня с этим проблемы.

Дернув освободившуюся молнию, Хиро насмешливо покосился на нее.

– Знаешь, Данлоп, вообще-то ты не подарок. Тебе ведь всегда нужно быть самой умной в комнате. Ты бываешь упертой, заносчивой, упрямой…

– Отлично, – перебила его раздосадованная Эдит. – Спасибо, Уэлч. Это как раз