– Монстр сейчас оторвет мне руку.

– Очень смешно, – сухо откликнулась Эдит, поднимая фонарь и направляя луч света на металлический забор, голые кусты боярышника и заросли гроздовника.

– О нет! Монстр вот-вот вырвется за свободу!

Вместе с собакой они зашагали вдоль забора. Тот имел П-образную форму, и выйти за его пределы можно было, только миновав ярко освещенную подъездную дорожку, парк и будку охранника. Правда, металлическое ограждение было старым, кое-где не слишком глубоко утопленным в землю. От Робин Эдит слышала, что старшеклассники давно пользуются этой лазейкой.

Эдит была уверена, что Хиро точно не раз проникал в лес в обход охраны, и не ошиблась. Забрав у нее фонарь, он посветил на футбольное поле и нашел линию штрафной зоны правых ворот. Остановившись ровно напротив, он сделал два шага назад, вернул Эдит фонарь и толкнул ногой ограждение. Оно с ржавым лязгом затряслось, и Эдит увидела, что нижний угол сетки слегка загнут внутрь.

– Хочешь пойти первой? – предложил ей Хиро, накидывая на голову капюшон, но Эдит затрясла головой.

В этом году она еще не делала прививку от столбняка. Что, если проволока оцарапает ей шею? Или, того хуже, вонзится в нее?

– Тогда подержи.

Не давая Эдит времени на раздумья, Хиро всучил ей поводок Монстра, отодвинул ограждение и ловко пролез под ним. Загнутые концы сетки скользнули по капюшону, оставив на нем следы старой ржавчины. Стараясь не обращать внимания на то, что шумно дышащий Монстр присел прямо на ее ногу, Эдит сглотнула.

– Почему… почему мы вообще ищем ее в лесу?

– Скажу, когда ты залезешь сюда.

– Нет, скажи сейчас.

– Ты что, боишься?

Эдит стиснула в заледеневшей ладони поводок.

– Конечно.

Хиро, явно не ожидавший такого ответа, заморгал. Их порозовевшие от холода лица разделяла металлическая сетка забора, слишком высокого и тонкого, чтобы попробовать перелезть сверху. Как будто Эдит смогла бы на это решиться.

– С тобой ничего не случится, Данлоп. С нами же Монстр.

– Да что он сделает? – возразила Эдит, но просунула поводок под сетку. – Вылижет убийц с ног до головы?

Монстр, явно привыкший к таким прогулкам, бухнулся на живот и, прижав уши, прополз к Хиро.

– Убийц? – со смехом переспросил Хиро, хватая пса за ошейник. – Я-то думал, ты лис боишься. В таком случае убийц я беру на себя.

Со вздохом Эдит набросила на голову капюшон ветровки и неохотно взялась за протянутую руку. Ее саму злило, что она трусит, но ничего поделать с липким неуютным чувством, крадущимся вверх по шее, она не могла. Пальцы Хиро были ледяными. Рукой, сжимающей поводок, он оттянул повыше ограждение, а другой потянул Эдит на себя, и она, потеряв равновесие, упала на колени и быстро проползла в отверстие. Острая веточка проткнула ткань термобелья и вонзилась в кожу ниже колена, но Эдит мужественно стиснула зубы, хотя наружу так и рвались словечки из лексикона Винса.

Фонарь оказался на земле, и Эдит не видела Хиро, но чувствовала его быстро рассеивающееся дыхание на своей щеке. Спешно отняв руку, она поднялась и выдернула из ноги веточку. Хиро тоже встал, обеими руками вцепившись в поводок – Монстр неудержимо рвался в лес.

– Так почему ты думаешь, что Лима здесь? – поинтересовалась Эдит, сдергивая капюшон.

Уши сразу опалило холодом, но шорох нейлона хотя бы не скрадывал остальные звуки.

Помедлив, Хиро запустил руку в карман пиджака и вынул свернутый пополам клочок бумаги. Эдит приподняла фонарь, и Хиро, щурясь, поднес руку к лицу.

– Так ты все это время знал, что она здесь?

– Нет! – воскликнул он, и на сердитый взгляд Эдит только пожал плечами. – Не совсем. Она попросила меня встретиться с ней в лесу, но это было еще днем. Вот, прочти.

Эдит оттолкнула его руку.

– Я не буду читать чужие записки, – надменно заявила она, хотя руки так и чесались выхватить у него бумажку. – Во сколько это было?

– Перед латынью нашел записку в сумке.

– А на сколько была назначена встреча?

Теперь Хиро выглядел почти смущенным. Он по очереди подергал шнурки, стягивающие капюшон, и его лицо теперь выглядывало из небольшого круглого отверстия.

– В семь, – пробормотал он. – Или около того.

Эдит недоверчиво моргнула. В семь закончился последний урок… и началась их отработка, на которую Хиро, как она была уверена, попросту напросился.

– Издеваешься? Вместо того чтобы встретиться с ней, ты решил позлить мисс Кэдоган?

– Дита, просто прочитай уже, ладно?

Сдавшись, Эдит развернула записку. Почерк Лимы, мелкий, с сильным наклоном вправо, был узнаваем: «19:00, колодец. Мне нужно с тобой поговорить. Прости».

– И что? – нетерпеливо спросила Эдит, возвращая листок Хиро.

Он смял его и сунул в карман брюк.

– Мне показалось, она хочет снова сойтись. А я… не хочу.

– И ты решил просто не приходить?

– Я пришел! – возразил Хиро, порозовев то ли от холода, то ли от стыда. – Просто немного позже. После отработки.

– Ты просто… – начала Эдит, но, прикусив язык, молча покачала головой. – С чего ты вообще решил, что она хочет сойтись? Ты совсем не переживаешь, почему она пропала на целый день? Вдруг ей нужно было обсудить с тобой что-то важное?

Лицо Хиро вытянулось.

– Зачем бы она тогда стала писать «прости»?

– Чтобы ты пришел! – рявкнула она, и испуганный Монстр поднял на нее блестящие глаза. – Она ведь отлично знает, что такой самодовольный придурок, как ты, и пальцем не шевельнет, если не почесать его эго!

Глаза Хиро потемнели.

– Ты правда так думаешь?

Его голос прозвучал так холодно, что Эдит испугалась, что сейчас он заберет Монстра и уйдет, оставив ее в лесу одну. Но что-то в глубине души подсказывало, что Уэлч, каким бы придурком он иногда себя ни выставлял, никогда бы так не поступил. Он пришел бы и к Лиме, если бы знал, что это важно.

– Просто пойдем, ладно? – сдалась она, направляя фонарь вперед. – Где этот колодец?

– Монстр, идем, – подбодрил собаку Хиро, и та с радостным сопением бросилась вперед.

Под сгнившей листвой угадывалась тропинка. Эдит поворошила землю носком туфли и шагнула следом за ними. Снова повисло молчание, прерываемое только хрустом листьев, покрывшихся невесомой коркой льда. Эдит ужасно хотелось кашлянуть, но она никак не решалась. Тропинка сместилась влево. Деревья обступали их плотнее, появилось больше птиц. То и дело над самой головой Эдит хлопали крылья и слышалось размеренное уханье, от которого по спине бежали мурашки. Терпкий запах гнильцы и свежей хвои щекотал ноздри.

– Ты правда меня ненавидишь? – вдруг спросил Хиро своим обычным небрежным тоном, таким, будто ответ ему глубоко безразличен.

Но