Петр Сергеевич привык к школе не меньше сына. Десять лет назад он вместе с женой привел сюда за руку маленького Володю. Как торжественно прошел тогда канун первого школьного дня в жизни сына! Все первоклассники, еще не сидевшие ни разу на школьной скамье, были выстроены в просторном вестибюле, — каждый с трепетом ждал, что же сейчас произойдет. Родители стояли в стороне, — здесь распоряжались не они. Забил барабан, показались пионерские знамена: с лестницы спускались пионеры-семиклассники. Во всем блеске, во всей красе. В тишине, когда разом смолкли барабаны, под дробь которых шли пионеры, в почти совершенной тишине прозвучало короткое приветственное слово лучшего ученика седьмого класса. А затем семиклассники повели малышей осматривать школу.

Это не было просто экскурсией. Это было торжественным и праздничным вступлением в новую жизнь, в новый мир. На лестницах, по которым в сопровождении старших товарищей, бывалых школьников, поднимались малыши, стояли дежурные. У каждого из них на шее алел красный галстук. У каждого была поднята рука в приветственном салюте. Перед малышами, как в волшебной сказке, открывались, будто сами собой, двери в классы, кабинеты, лаборатории. В кабинете физики, где за стеклом шкафов стояло много самых различных приборов, семиклассники сказали первоклассникам:

— Здесь вы будете учиться только через пять лет. Вы видите здесь приборы, многие из которых сделаны руками учеников…

И оттого, что в этом кабинете они будут заниматься только через пять лет — через столько лет! — малыши проникались ко всему школьному еще большим чувством уважения. Вот каков он, этот мир, в который их приняли! Не сразу всё в нем становится доступным, но как всё интересно!

В кабинете естествознания они увидели много цветов, невиданных растений, чучел зверей и птиц.

В библиотеке первоклассникам сказали:

— Видите, сколько здесь книг. Скоро вы научитесь их читать.

— А я уже умею…

Это сказали сразу, все вместе, несколько первоклассников. Другие молчали, но они тоже уже умели читать. Только не такие большие книги.

Затем показали школу и всем родителям. Им тоже показали классы, кабинеты, лаборатории. Такой в этой школе установился обычай. И это также было не простой прогулкой, а как бы раскрывало перед родителями новый мир, воскрешало воспоминания собственного детства, для многих совсем другого, в том числе и для Петра Сергеевича, — ведь он в детстве не имел возможности учиться в школе.

Татьяна Ефремовна, директор школы, показывала родителям тетради школьников, перешедших во второй класс. И какими трогательными показались им эти тетради, — от первой, в которой неуверенной рукой были выведены черточки, до последних, в которых красиво, четко были написаны слова.

Возвращаясь домой из школы, Петр Сергеевич сказал жене:

— Ну, кажется, и нам многому можно будет научиться.

О чем же он всё-таки будет говорить сейчас, когда десять лет уже прошли и он расстается со школой?…

Вот вспоминается один эпизод из того периода, когда он был председателем родительского комитета.

…Управдом был раздосадован. Откуда появился этот человек? Почему его беспокоит, что в доме по вечерам темно из-за неисправней электропроводки?

— Откуда вы? Кто?…

Но уже вовсе рассердился управдом, когда узнал, что его посетитель «всего-навсего» председатель родительского комитета, что он пришел, видите ли, потому, что отсутствие света не дает ученикам возможности готовить уроки и они, видите ли, получают двойки.

— Так вы бы пошли в районное жилищное управление, — не без ехидства сказал управляющий хозяйством, — и сказали бы, что вы из этого… как его… родительского комитета.

Нет, на Петра Сергеевича ирония не действовала. Он вынул из кармана блокнот и деловито спросил:

— К кому же там обратиться? Скажите, пожалуйста, фамилию и телефон.

После обстоятельной беседы управляющий домом уже с некоторой надеждой спросил:

— Да вы что же, в самом деле поможете?

Петр Сергеевич улыбнулся:

— Затем я и пришел. Не могут же школьники сидеть в темноте и приходить в школу с неприготовленными уроками. Знаете, от керосиновой лампы к электричеству легко перейти, а от электричества к керосиновой лампе или к свече трудновато.

— Да, да, конечно…

Управдому казалось, что школьники — это просто самый беспокойный элемент в доме. А сейчас ему совсем другие мысли пришли в голову. Действительно, школьникам нужно готовить уроки — географию, историю, математику, литературу, иностранные языки. И ведь есть люди, которые заботятся о чужих детях, а он вот о собственном часто забывает. И растет шалопаем.

…Чего только не было за эти четыре года председательствования в родительском комитете! Учителя обратили внимание Петра Сергеевича на ученика Сережу Ж. из шестого класса. Живой и энергичный в играх, этот мальчик на уроках становился вялым, безразлично относился к плохим отметкам. Оказалось, что так к учебным занятиям относился отец мальчика: чепуха, мол, дотянет немного и пойдет работать, а рабочим можно быть и без образования. Сколько разговоров было с отцом, пока он понял простое и очевидное, — что рабочему в наше время необходимо образование, что он, отец, неправильным воспитанием рискует обездолить будущее своего сына.

Недавно они встретились совершенно случайно, и отец Сережи благодарил председателя родительского комитета за сына, — хороший парень растет!

А как же иначе? У нас должны расти только хорошие парни!

О чем же он, Петр Сергеевич, будет сегодня говорить на отчетно-выборном собрании, прощаясь со школой, с учителями, с родителями? Вероятно, прежде всего о традициях дружбы между семьей и школой, которые надо беречь, о том, как комитет укреплял эту дружбу. Установилась такая дружба, — можно не сомневаться в успехе общей воспитательной работы. Нет единства и единомыслия, — под угрозу ставится развитие ребенка, его дисциплина и успеваемость.

Нет, единство педагогических взглядов семьи и школы вовсе не исключает своеобразия воспитательной среды, обстановки, отношений. Конечно, нужно различать отношения между учителем и учащимся и между родителями и детьми. Одно дело — дом, со всем присущим ему обиходом, своими семейными традициями, буднями и праздниками. Другое дело — класс, где по звонку войди и по звонку выйди, где нужно поднимать руку, если хочешь обратиться к учителю, где нельзя во время урока разговаривать даже шепотом, чтобы не мешать учителю, товарищам. Регламентация школьной жизни, когда в одних стенах собирается до тысячи, а то и более ребят, — это одно, а дисциплина в семье, где иногда только один ребенок, — другое.

Школа и семья различны по своей организации, различны во многом. Но педагогические убеждения у родителей и учителей должны быть общими, едиными, основанными на законах, принципах советской педагогики.

Многообразия тысяч семей, отдавших своих детей в одну школу, нельзя не учитывать.