– И как же я, скажи на милость, к нему отношусь? – сочась сарказмом, закатила глаза Алекса.

– Как к Мартину. Почти, – усмехнулась Эмбер. – Если бы он не был твоим котом, а, например, жил в приюте, и ты к нему присматривалась. Ты будто хочешь быть к нему ближе, дотронуться, приласкать, но до ужаса боишься отпугнуть.

– Очень смешно. – Алекса закинула в рот последний кусок панкейка и, не стесняясь, запила его чаем подруги, а затем подошла к раковине. – Пойду прогуляюсь по парку с Мартином.

– Зонтик возьми, сегодня дождь обещали.

– Не сахарная, – фыркнула Алекса, выходя с кухни.

– Ну, разумеется, ты из стали, – буркнула под нос Эмбер. – Отдохнуть нельзя, влюбиться… тоже.

Алекса зашла в комнату и, впустив кота, закрыла дверь. У нее была дурная или, наоборот, спасительная привычка интроверта, работающего в общепите, вести с Мартином беседы. Разумеется, она не ждала однозначных ответов, тем более на человеческом языке, а когда и начинала ждать, то в срочном порядке брала внеплановый выходной.

Однако в этот раз она ждала ответа от кота на непроизнесенный вопрос. Мартин смотрел на нее круглыми желто-зелеными глазами. И молчал.

– Чего молчим? – шепнула Алекса, будто боясь услышать ответ или быть услышанной. – Вот и что мне делать?

Мартин мяукнул, развернулся и в несколько прыжков оказался на подоконнике, оглядываясь на хозяйку. Алекса молча кивнула. Ее любимец подсказывал, что планы, которые она строила на выходные, стоили реализации.

Прогулки по лесу – универсальное средство от всего. Болит голова? Погуляй в лесу. Разбили сердце? Лес залечит. Не знаешь, что делать или даже думать? Тихий разговор леса подскажет верный путь и поможет разобраться в себе.

Небо затянуло серыми кучевыми облаками. Жара, по-летнему иссушавшая землю, не собиралась отступать. Алекса проверила прогноз. Легкий дождь должен был начаться в течение пары часов, но это едва ли могло ее отпугнуть.

Она открыла шкаф и выудила вещи, которые недавно ее заставила надеть на работу Эмбер. Джинсовая юбка чуть выше колена, черный топ и черные кроссовки. Единственным отличием была подвеска в виде плоского сердечка с гравировкой на тонкой цепочке.

Воздух над Джексонвиллом был плотный и душный, а ветер, обдувающий лицо, ощущался горячим. Казалось, что грядущий дождь закончится всемирным потопом: настолько духота была иссушающей. Лишь под тенью деревьев чувствовалась легкая прохлада. Будто сама листва, готовящаяся к пожелтению, отдавала последние соки на охлаждение немногочисленных гуляющих.

Под ногами лежали первые опавшие листья, переливаясь теплыми красками. Алекса не удержалась и сошла с асфальтированной дорожки на газон. Иссохшая листва зашуршала, захрустела под подошвой кроссовок.

Алекса прикрыла глаза, наслаждаясь симфонией звуков. В теплом воздухе стоял плотный аромат приближающегося осеннего дождя. На чуть запрокинутую голову девушки приземлилась первая, едва ощутимая холодная капля. Алекса прикоснулась к щеке, стирая влагу, но на лоб тут же шлепнулась капля побольше.

– Ну, господа синоптики, – пробормотала она, усмехаясь, – как всегда, точнейшие предсказания.

Не прошло и получаса с последнего просмотра прогноза погоды, а с неба уверенно полетели частые мелкие капли. По плечам Алексы пробежали мурашки от холодной влаги, и она порадовалась, что в последний момент передумала брать на прогулку Мартина. Не исключено, что кот, подслушав, как хозяйка раздумывала вслух, решил спрятаться в дальний угол под кроватью, дабы остаться в сухой квартире.

Дождь казался слишком холодным по сравнению с воздухом. И все же это было приятно. Крайне приятно и расслабляюще. Теперь в голове наступили тишина и покой. Наконец-то.

Алекса открыла глаза. Редкие прохожие спасались от дождя, убегая в ближайшие заведения. Она коротко посочувствовала выходной смене в кофейне: сегодня их ждал необычайный наплыв посетителей.

Из небольшого скопления людей, спешащих из парка, выделялась высокая фигура в черной рубашке и с кудрями на голове. Брови Алексы поползли вверх. Теперь она была готова поверить и в случайности, и в судьбу, но вере мешали вновь взбудораженные мысли.

Паркер махнул ей рукой. Сердце застучало где-то в горле. Дыхание чуть сбилось. Делать вид, что она его не заметила, было поздно. Да и не хотелось.

– Привет! – крикнул Паркер издалека, как обычно, радостно. Это бесило.

– Привет, – без особого энтузиазма кивнула она. – Наслаждаешься погодой?

Дождь набирал обороты.

– Да, прекрасная погодка. – Паркера ничуть не смущали темные пятна, покрывающие его рубашку. Капельки путались в завитках волос, оставляли мокрые следы на лице.

– На улице дождь, – скрестила руки на груди Алекса.

– А это жидкое солнышко, – улыбнулся Паркер.

Алекса нахмурилась. Фраза казалась ей глупой, но его улыбка обезоруживала, и она все-таки коротко рассмеялась.

– Тебе чертовски идет улыбка, надо тебя почаще радовать. – Паркер осмотрелся. – Ты тут по делу или можем прогуляться?

– Я здесь по делу. Гуляю, – неопределенно повела головой она. – Хотела пофоткать деревья, но дождь планы рушит.

– Ну, можем прогуляться, а когда дождь закончится, пофоткаешь, – констатировал Паркер.

Алекса согласилась. В голове звучали слова Эмбер, но она отчаянно гнала их подальше. Нет. Она не могла так легко влюбиться в человека, которого знает всего неделю.

Телефон настойчиво завибрировал в кармане. За вибрацией раздалась раздражающая стандартная мелодия звонка, которую Алекса так и не сменила после покупки телефона. Три года грозилась, но из-за отсутствия звонков постоянно забывала.

Краснея и нервно дергаясь, Алекса все же достала телефон, желая поскорее оборвать надоевшую мелодию. Как знала, на беззвучный надо было ставить. На весь экран высветилась фотография, на которой Алекса и Эмбер в зеленых глиняных масках корчили рожицы, и подпись: «Янтарная заноза»[6].

– Извини. – Алекса указала на телефон, отворачивая экран к себе, и ответила на звонок: – Да, Эмб.

– Лекс, ты где? На улице ливень! – голос Эмбер казался слишком уж встревоженным из-за обычного дождя.

– Эмбер, это просто дождь, – фыркнула Алекса.

– А вдруг растаешь? – шепнул Паркер над ухом, но Алекса отмахнулась.

– Ты с Паркером? – после короткого молчания спросила Эмбер. – Мне наврала, чтобы на свиданку удрать?

– Пока! – недовольно буркнула Алекса и судорожно убрала телефон в карман. – Забей, ее иногда заносит.

– Как будто мамочка дочь замуж хочет поскорее выдать, – рассмеялся Паркер. – Кстати, милая фотка. И подпись. Давно вы дружите?

– Три года. – Алексе не хотелось вдаваться в подробности, но слова сами собой слетели с языка: – Когда папа умер, я уехала из Портленда сюда. Мы с ним часто приезжали в Джексонвилл на каникулы или выходные. Вот я и оказалась в съемной квартире с соседкой. Завела кота, устроилась на первую попавшуюся работу… Вот. Не знаю, зачем я все это рассказала, прости.

В уголках глаз появилась влага. Алекса старалась не вспоминать некоторые моменты жизни. Слишком крепкой была ее связь с отцом, и воспоминания о нем вызывали безмерную тоску.

– Ты тоже из Портленда? – казалось, Паркера заинтересовало лишь это. Алекса кивнула. – Прекрасный город. Но Джексонвилл мне кажется приятнее. Ты очень сильный человек, Алекса.

Алекса перевела на него пустой взгляд. Он выглядел крайне задумчивым, нервно кусал губы и все никак не мог продолжить мысль. Осознание постепенно накрыло девушку: он заметил ее мокрые глаза и боялся надавить на больное.

– Ладно уж, – усмехнулась Алекса, – это прошло. Мне все еще больно, но тебе же интересно. Я же вижу.

– Проницательность – твое второе имя, – согласился Паркер. – А первое – сарказм. Можешь не отвечать или остановиться, если захочешь. Что случилось с твоим отцом?

– Папа был… – Алекса сглотнула слезы и отрывисто продолжила: – Он был самым сильным и добрым человеком, которого я только знала. Он работал врачом, и однажды он спешил на смену, а какой-то урод решил, что можно сесть за руль после употребления алкоголя.

– Боже. – Паркер сжал челюсть.

– Я тогда готовилась к поступлению в колледж, но после того как папа не вернулся, я расклеилась и, разумеется, никуда не поступила. – Алекса горько хмыкнула. – Все деньги, которые папа откладывал мне на учебу, пошли на его похороны и адвокатов. Придурка посадили, а я осталась одна, без средств на существование. Выход был только такой: продать квартиру в Портленде. Денег хватило на несколько месяцев депрессии в квартирке Джексонвилла. Потом пришлось идти