Следующий день пусть и был рабочим, но прошел на столь же бодрой ноте. Джулия и Тревис, словно начиная привыкать к хорошему настроению Алексы, были куда спокойнее, а стоило в кофейне появиться Паркеру, они, чуть посмеиваясь, принялись наблюдать из дверей кухни.

Паркер, явно заметивший любопытные взгляды, лишь улыбнулся.

– Веселье продолжается, – шепнул он Алексе, пока расплачивался за очередной флэт уайт с дополнительной порцией эспрессо и сиропа.

– Я их убью попозже, не волнуйся, – усмехнулась Алекса.

– Тогда я волнуюсь за них. – Паркер выглядел еще более уставшим, чем вчера, но гораздо веселее. – К тому же каждый раз, когда я прихожу за кофе, ты здесь. Как будто живешь тут. Если у тебя не будет коллег, я тебя вообще за пределами кофейни не увижу.

– Что ж, ты прав. – Алекса не торопясь готовила напиток, незаметно написав на дне стаканчика в этот раз свой номер телефона.

В груди что-то приятно трепетало, руки слегка подрагивали, но она уверенно поставила стакан с розеттой на стойку выдачи.

– Ну вот, мне с каждым разом все грустнее и грустнее пить твой кофе, – улыбнулся Паркер, любуясь латте-артом. – Жаль портить такую красоту.

– Ничего, в следующий раз нарисую еще, – отмахнулась Алекса.

В ответ Паркер лишь подмигнул.

Со звоном колокольчика внутри появилось щемящее ожидание. Надежда загорелась тусклым, но весьма уверенным светлячком, витающим в груди. И эта надежда грела ее остаток смены, по пути домой и всю бессонную ночь.

Алекса до светлеющего неба пролежала с включенным экраном телефона, боясь пропустить уведомление. Не желая проспать его сообщение или внезапный звонок.

Но он не звонил, не писал и даже не пришел в кофейню на следующий день.

Надежда рассеялась вместе с пришедшим под утро среды сном.

Какая же она дура.

Глава 7

Вредные переработки

Всю ночь она просидела в кресле за столом, время от времени включая экран телефона, и лишь когда солнце окрасило небо нежными красками, отшвырнула его и упала в кровать.

Проснувшись после полудня, Алекса вновь подняла телефон, но только затем, чтобы написать начальству. Она несколько раз перечитала краткое: «Я заболела, поставьте завтра выходной, пожалуйста», – и все же нажала на кнопку отправки.

Получив одобрение и пожелания скорейшего выздоровления, Алекса кинула телефон в сумочку и начала сборы на работу. Да, завтрашний день она проведет в постели, отсыпаясь за бессонные и бессмысленные ночи, но сегодняшнюю смену никто не отменял.

Эмбер давно ушла на учебу, Мартин мирно спал на кухне, изредка следя за хозяйкой сонным взглядом, в квартире было непривычно тихо. Невыносимо тихо. Невыносимо настолько, что сразу после водных процедур Алекса надела беспроводные наушники и громко включила музыку. Стало лучше. Но дорога до кофейни показалась на редкость долгой.

Звякнув раздражающим колокольчиком, Алекса кивнула Джулии и Тревису и молча заняла рабочее место. Разговаривать не хотелось ни с коллегами, ни с гостями. Оставалось надеяться, что посетителей вечером не будет.

– Эй, Алекса!

Алекса подняла голову. Джулия давно ушла домой, а смена Тревиса заканчивалась за час до закрытия, но он решил задержаться за внезапным разговором.

– Все в порядке? – казалось, он правда встревожен.

– Все круто, – саркастично буркнула Алекса, поднимая большой палец.

– Та акция с хорошим настроением?..

– Закончилась и обжалованию не подлежит, – вздохнула она и махнула рукой. – Иди домой, у меня завтра выходной, вам с Джулс предстоит справляться самостоятельно.

– Жаль, – усмехнулся Тревис. – Я почти привык.

– Брысь отсыпаться! – притворно рыкнула Алекса, и Тревис испарился.

Оставшись в тишине, она тяжело вздохнула. Настроение упало ниже плинтуса, и ей уже правда хотелось заболеть и провести выходные в постели с градусником.

Алекса тряхнула вазочкой с чаевыми и небрежно фыркнула. Она работала пять дней в неделю, три из них по двенадцать часов, выполняла обязанности нескольких человек, но… Казалось, все было зря. Если деньги на ее карточке или в монетнице и появлялись, то она платила за квартиру или покупала новую футболку в секонд-хенде, а оставшийся месяц приходилось выживать. Благодаря Эмбер Алекса ужинала и могла позволить Мартину есть корм без мусора в составе.

– Пора взять отпуск или уволиться к чертям… – пробормотала она под нос.

Вот только правда заключалась в том, что на других работах без опыта и образования или хотя бы навыков получать она будет еще меньше. А вот сама работа – куда тяжелее.

Воздух наполнился электричеством и казался спертым, будто перед грозой. Алекса бросила тряпку на стол и, выключив кондиционер, открыла дверь. Ей уже было все равно на влажность и температуру воздуха и их пагубное влияние на помол и варку эспрессо.

Не успела она дойти до рабочей зоны, как вдруг остановилась. Нет. Ее что-то остановило и заставило обернуться. Она уже знала, какая картина предстанет перед ней. Прекрасно знала.

В дверях стоял Паркер. До чертиков красивый, с бесящей улыбкой, в темно-зеленой рубашке поверх белой футболки и черных джинсах. На мгновение Алексе стало стыдно: ее старые спортивные штаны и белую майку покрывала тонна кофейной пыли.

– Привет, – Паркер не переставал улыбаться, – как…

– Добрый вечер. – Алекса невозмутимо встала за кассу, сохраняя безэмоциональное лицо. – Что будете заказывать?

– Эм… флэт. Средний и с мятным сиропом. – Паркер растерялся и попытался поймать ее взгляд, но Алекса молча тыкала по экрану кассы пальцем. – Алекса, что…

– Оплачивать здесь. – Она поставила терминал и отвернулась готовить напиток, по привычке обронив: – Будет готово через пару минут.

– Ладно. Спасибо. – Паркер отошел к столику, видимо принимая поражение.

Стандартный флэт уайт в обычном стаканчике без узора на пене опустился на зону выдачи. Паркер решительно подошел к стойке, но даже не притронулся к кофе.

– Алекса, что-то случилось? У тебя все хорошо? – Его голос был встревожен. Паркер мельком взглянул на стаканчик и попытался улыбнуться вновь. – Сегодня без надписи?

– О, сегодня заметил? – фыркнула Алекса, саркастично выгнув бровь.

– Ты… Ты обиделась, что я не заметил надписи в прошлый раз? – Паркер с трудом сдержал смешок, но тут же собрался. – Извини-извини.

– Мог бы написать или зайти, – буркнула Алекса и с опозданием поняла: – Так ты не заметил? На дне стакана?

– Нет, прости. – Паркер выдохнул. – В последние дни меня чутка завалили работой, и я едва ли что-то запоминал. Ты оставила мне свой номер?

Алекса кивнула. На ее щеках появился румянец. Она напридумывала себе всякого, жила в ожидании, а по итогу обвинила в этом уставшего Паркера.

– Можешь повторить его?

– Нет уж, твой черед. Теперь я подумаю, писать тебе или отдать номерок Эмбер.

– Справедливо, – вздохнул Паркер.

Он взял чек от кофе и выудил из-за кассы ручку. Через несколько секунд отдал бумажку Алексе, а та сунула ее в карман штанов и наконец улыбнулась.

– Так-то лучше.

– Мне сегодня предстоит закончить работу, а завтра увидимся?

– Нет, завтра у меня внеплановый выходной, – не скрывая радости, потянулась она.

– А может, в таком случае… – Паркер поставил локти на стойку. – Не хочешь прогуляться? Со мной.

– Это свидание? – шутливо фыркнула Алекса, повторяя его позу.

– А ты хочешь, чтобы это было свиданием?

– Что? – Внутри Алексы что-то сжалось, и шутливый тон испарился вместе с улыбкой, уступая место легкой дрожи в пальцах. – Я пошутила, ты не обязан…

– Знаю, но ты хочешь, чтобы это было свиданием?

Губы Алексы чуть приоткрылись. Сердце вот-вот грозилось вырваться наружу. Даже звуки вокруг притихли, ожидая ответа. В нос просочился запах ванили, вишни и табака.

– Да, – раздался голос, явно принадлежавший Алексе, но ей казалось, что она не может сказать ни слова.

– Тогда это свидание. Я заеду за тобой часам к трем, хорошо?

Глаза Паркера стали чуть темнее, чем в прошлый раз, когда Алекса видела их так близко. Его лицо было дюймах в десяти от нее, и Алекса видела каждый волосок вчерашней щетины, каждую черную ресничку, обрамлявшую серо-зеленые глаза.

– Хорошо, – вновь раздался голос извне.

Паркер ушел неожиданно, быстро, махнув на прощание и радостно пожелав доброй ночи или что-то в этом роде. Алекса не слышала, в ее ушах будто появилась вата. Словно она погрузилась под воду. Дышать тоже получалось не всегда.

Лишь со звонком будильника она пришла в себя. Вновь появилась музыка из колонок, звуки вечернего