Из центра строя наконец неуклюже протиснулась таинственная личность, не походящая ни на кого в Короне.

— Это Крыс! — шепнул Гринбейл товарищу. — Твои новые шварцы с Шлопс проболтались о нём, когда я прятался за прилавком. А ещё у него полно шпионов в городах.

Ребята за короткий период успели отойти от эпицентра происходящего, укрылись за известной нам фонарной колонной и с неподдельным ужасом наблюдали за творящимся перед ними. Взрослых предупреждать оказалось слишком поздно. Восстание прибыло в северную провинцию.

Таинственная личность выглядела всё более и более таинственной. Может быть потому, что лицо её оказалось спрятано под угрожающей маской мыши чернильного оттенка с красными, качественно созданными игрушечными зрачками. Помимо того, что Крысолов опирался на ветвистую трость, стилизованную под палку (опустим, что данное кривое бревно заговорщик нашёл в лесу за пять минут до выхода), и носил украшенный изгибистыми орнаментами балахон цвета гнили, он вëл себя идентично двоице с Шлопс – насвистывал мелодию и незаметно подтанцовывал в такт, что выглядело глупо.

Выскочив поближе с испуганному народу, определённо, мужчина постучал по каменной плитке “тростью”, требуя внимания, специально отвратительно прокашлялся и зашумел.

— Хо-хо-хо, — загоготал он, забывая о Менгеле и его друзьях, занимающих свободные места на строевой вечеринке. — Кто это у нас-с тут? Да-а-а, не уж то ж-жители с-самого с-северного городка в Короне? Не удивительно, а з-значит, мы отнюдь не перевернули карту вверх-х дном! — раздался заливистый смех, заставивший народ вздрогнуть.

Подобную выходку заметили не только мальчишки, но и Крыс. Он наигранно помахал толпе, прощаясь, а затем внезапно развернулся, завопив.

— Бу, с-смертные! — некоторые не выдержали выходки кошмарной особи в маске и рухнули друг на друга без сознания.

Остальные горожане продолжали бездействие – они словно впали в кому от неожиданности.

— Что ж, ж-жалкие людиш-шки с Онфос-ста, — торжественно произнёс Крысолов, пританцовывая. — Приветствуйте же с-своего будущ-щего Влас-стителя!

Мужчина отскочил с дороги и оглушительно захлопал в перчатки. На мгновение воцарилось безмолвие. Затем под звук, раздавшийся сразу из двух отличающихся музыкальных рогов, толпа солдат сделала по два шага в… У них всё было слишком странным, а ещё страннее описывать, как кто-кто шагнул по диагонали, а кто-то пополз. Однако данные выкрутасы определённо натренировали ранее.

Колонна-шеренга разошлась по Площади и освободила ровный, чёткий проход, в конце которого виднелась самая что ни на есть тëмная тень, ростом превосходящая злодеев. Он явился миру.

Мужественный, могучий, властный, словно сам Влас, человек отнюдь не хрупкого телосложения выдвинулся вперëд. Лицо его было скрыто под белой маской, представляющей собой устрашающий череп, такой же, как и у его подручных. Надел он на парадный выход чернильный, словно ночь, плащ, под которым укрылся крепкий нагрудный и не только доспех, толстостенные меховые теплосохранятели для стоп, широкий пояс, в котором помещались два сверкающих меча в ножнах. На голове уверенно возвышался чёрный цилиндр с то ли вороньим, то ли орлиным пером, направленным к небу. Клинки выглядели доисторическими, снятыми с производства, украденными из чьей-то вековой антикварной коллекции. Клинки, мечи – зовите как угодно. Но не пиратскими шпагами или имперскими саблями. Мечи носят достойные люди (ну, или достойные главари-злодеи), особенно такие огромные мечи (это истина, о которой я забыл упомянуть). Клинки представлялись более внушительными, чем копья солдат.

Шаг, другой. И вот неизвестный предстал перед дрожащими, словно портовые мышки, горожанами.

А ныне вернёмся к Крысолову, который по сравнению с вероятным главой восстания казался туповатым и неуместным в компании вооружённой армии. Впрочем, как и Менгель с помощниками, но сейчас не о них. Крыс обскакал хозяина и заверещал.

— Эй вы, пос-следние уродики, — вновь хихикнул он с блестящими от собственной негодяйности искусственными зрачками. — С-склонитесь на колени пред Его С-сиятельством… Неизвестным! — последнее верный с-слуга выговорил без каких-либо з-запинок.

Могучий и великолепный воин вышел к толпе жителей, собравшихся на Площади Свободы, и уставился на них. Дети, выпавшие из рук ошеломлённых взрослых, стукнулись головой, но не заревели, старики без деменции вмиг заработали деменцию, а старушенции потеряли голос, что явно не минус.

— Что ж, — донеслось из-под костяной маски. — Я так полагаю, о моëм визите не написали в газетах и не включили по единственной в глуши радиоволне.

Некоторые взрослые начали удивлённо озираться: кто-то сообразил, что дело дрянь, и принялся выискивать скорейшие пути к выходу, кто-то задумался на тему “а не рассказывали мне о запланированном прибытии знаменитой цирко-театральной труппы. Ни те, ни другие не нашли и единого способа или ответа. Лишь пожизненное заикание.

— Конечно, я польщëн, что вы поспешили сюда, чтобы поприветствовать меня, — продолжил злодей. — Однако ни хвалебных даров, ни оружия вы не захватили, а значит мне придётся зачитать уже как пять сотен кругов классический список ваших прав и обязанностей.

Неизвестный изящно отцепил от шеи колбочку и вытащил оттуда свиток. Затем он принялся читать монотонным тоном.

— Дорогие или омерзительные, гнусные, гнилые жители северного городка Онфост. В этот чудесный и одновременно отвратительный первый день Хлада я – кошмарный тиран по военной кличке Неизвестный – объявляю тот же самый ужасный северный городок Онфост своей территорией. И теперь каждый проживающий на ней простолюдин обязан встать на колени перед вашим новым Господином и Властителем и произнести ему присягу то бишь принять её.

— Да кто ты вообще такой! — заорала беззубая старуха в фартуке. Заметим, что на Площадь она прискакала без задних ног (что удивительно, в переносном смысле), не сняв чайник с плиты. — Ворвался со своими клоунами и нарушил покой!

— Я уже назвался, — сухо произнёс неизвестный. — Меня вы обязаны называть Неизвестным, ибо настоящее имя вам не к чему.

— Да? — плюнула в его сторону обывательница. — Ты скрипучий шмурдяк! Вот ты кто! Без лица и имени! — народ наконец очнулся и занегодовал от происходящего.

— Уверена? — заскрипел зубами глава. — Тогда выйди сюда и покажи чего стоишь!

Домохозяйка гордо подняла кулак в воздух и показала “новому Властителю” шиш. Она горделиво засучила рукава, выхватила из-за пазухи скалку, ринувшись вперёд. Горожане яростно загремели в поддержку Миссис Ступл и стали хлопать в ладоши. Как только старуха покинула ряды сограждан, Неизвестный щёлкнул пальцами (щëлкнул их в перчатке, что невероятно). Из строя вырвались двое тихих солдат: первый молниеносно обезоружил старуху, а второй захлопнул ей рот. Женщина недовольно замычала что-то, напоминающее “так нечестно, скрамблкораблендель”.