На территории, занятой повстанцами, интернет порхает, как птаха. Картинка грузится, демонстрируя зрителям очередную говорящую голову.

Диктор выглядит несколько растрёпанным: распущенный галстук, воротник сорочки перекошен, расстёгнутый манжет торчит из рукава пиджака в то время, как другой манжет скрыт в рукаве. О причёске, о состоянии бороды нечего и говорить – человек с утра явно ни разу не посмотрелся в зеркало. Человек шлёпает губами на фоне привычной картинки: мирного пейзажа острова Манхэттен с рекой Гудзон на переднем плане и ещё целыми башнями-близнецами на заднем. Какая архаичная картинка! В каком же ауте должна быть остальная бригада, если совсем не обращает внимания на внешность своего фронтмена и на общий вид телевизионной картинки, которую они транслируют сотням миллионов людей?

Рождённый в 1991 году, Саша плохо помнил события 2001 года, но он помнил рассказы матери, которой тогда показалось, будто мир рухнул. И вот сейчас Сашу настигло аналогичное ощущение: он спит и видит нелогичный, иррациональный, да к тому же ещё и чужой сон.

– Вчера с речью в Сенате выступил новый госсекретарь США Принстон Рипли.

Диктор умолкает, и на экране появляется говорящая голова ещё не старого человека. У этого борода, причёска и одежда в полном порядке. На безымянном пальце правой руки блестит крупный бриллиант. Запонки, булавка для галстука – всё ослепляет бриллиантовым блеском. Бородатый пидор в первую очередь объявляет, что он пидор и намерен отстаивать права таких же, как он сам. В бегущей строке под головой отображается перечень партнёров мистера Рипли. Список внушителен и почти сплошь состоит из медийных персон. Ну, это не ново. Тем не менее Саша раздражён и бормочет:

– Медийная проститутка…

Иннок смотрит через его плечо на экран гаджета. Сплёвывает.

– Опять это. Зачем ты смотришь эту гадость, сынок? Выключи!

Но Саша упрям. Он жаждет познать картину мира глазами идейного противника.

Затем Бриллиантовый Рипли отчитывается о проделанной работе. Оставленные Северной конфедерацией сити и тауны – это всего лишь тактические издержки, выравнивание линии фронта, которое в конце концов должно привести их к стратегической победе.

Далее повестку перехватывает растрёпанный диктор:

– Отдельного упоминания заслуживают зверства, творимые изгоями рода человеческого на территориях северных штатов США. Теперь настоятельно просим убрать несовершеннолетних детей от экранов ваших гаджетов.

Далее следует видеоряд: быстро сменяющиеся картинки. Растерзанное, частично запикселированное тело. Огромная палатка, внутренность которой оснащена по последнему слову медицинской техники. В центре палатки под софитами операционный стол. Под кадрами бегущая строка: «здесь из человеческих тел изымались органы для пересадки без согласия родственников». Далее следовало убегающее в даль шоссе, разделенное свежепрочерченной двойной разделительной полосой. Справа быстро промелькнул дорожный знак с указанием штата Вирджиния. Название населённого пункта, в котором «изгои» осуществляли свои зверства, не читаемо.

Далее диктор рассказывает о чёрной работе, совершаемой так называемыми «командами мести». Опять, в который уже раз за последние дни, возникает версия о так называемой «руке Москвы» или, иными словами, о присутствии в рядах Повстанческой армии «русских наёмников», которые могут быть и этническими украинцами, и узбеками, и киргизами, и пуштунами, и ливанцами, и даже турками. Невзирая на этническую принадлежность к некоренным российским народам, их всё равно называют русскими.

– О евреях забыл… – бормочет Штемп.

– О, евреи – они везде, – Саша делает неопределённый жест рукой. – Не стоит даже упоминать. Евреи – они как земля и воздух… Если русскость в наше время – это скорее система взглядов, то еврейство или иудаизм – это всё ещё национальность…

– …и каждый из нас хоть немного, но еврей, – назидательно добавляет Иннок. – Справедливости ради надо заметить, что в данном конфликте евреи воюют с обеих сторон.

– Небольшое уточнение: с нашей стороны евреи воюют, с противоположной – они руководят.

Словно повинуясь их мысленной команде, растрёпанный диктор переключается на «преступления сионистского режима» и «его роль в разжигании гражданского противостояния в США». Далее диктор возвращается к преступлениям повстанческой армии. Набор злодеяний стандартен: мародёрство, изнасилование, пытки, убийства, похищение людей с целью продажи их на органы. Диктор говорит и о ренегатах. Так в североамериканских штатах именуют коллаборантов. Перечисляются названия компаний, имена широко известных личностей. В какой-то момент Саше кажется, что он слышит фамилию Гречишников. Он ищет глазами Авеля, но нет, Авель не прислушивается к новостям. И снова зрелище окровавленных тел без какой-либо возможности достоверно опознать время съёмки, место действия, лица, авторство оператора. Перед глазами проплывает анонимный набор кадров – медийная картинка трагедии. Сбивающийся голос за кадром особо подчёркивает: происходящее в США не война, а гражданское противостояние, потому что ничтожные силы повстанцев, подстрекаемые мировыми изгоями (евреями и русскими), не могут сражаться на равных с регулярной армией США.

– Которой по сути уже и нет, – добродушно добавляет Иннок. – Ибо там, где нет армии, нет и войны.

– Ты преувеличиваешь… – отзывается Саша. – Или преуменьшаешь. Армия есть…

Словно услышав его слова, диктор читает новость о прибытии подкрепления, при этом он запинается и путает слова. Вместо архаичного Манхэттена эпохи 90-х за его спиной возникает Тель-Авив начала двадцатых: пляж Шарль Клор, торчащие пальцы небоскрёбов на горизонте. Когда-то Саша гулял вдоль этого пляжа с женой. Тогда их целью являлись узкие улички Яффо. Тогда мир казался вечным, а ойкумена была иной.

Тем временем растрёпанная голова телеведущего продолжает вещать:

– Весь мир на стороне США. Утром 11 ноября в устье реки Гудзон вошли корабли королевского флота Его Величества. Эсминцы сопровождали транспортный корабль, на борту которого в нашу страну прибыло три тысячи добровольцев из Мексики, Парагвая, Чили…

– Как интересно он формулирует, – хмыкнул всевидящий и всеслышащий Иероним, седая голова которого только что возникла над пышной и живописной клумбой. – Евреи и русские у них изгои. Ха-ха-ха! А мексиканцы, чилийцы и парагвайцы – наоборот.

На экране гаджета мелькают смуглые лица в разноцветных беретах и ярких пончо. Многие вооружены АКМ, а некоторые и старомодными, но незаменимыми «Мухами».

– Добровольцы из Чили… Ха-ха-ха! – в уголках глаз Иеронима выступили слёзы. – Какие дешёвые понты. Три тысячи чилийцев, Иннок. Ты слышал? Думаю, надо знакомиться с ними. Надо объяснить ребятам что к чему. Нарисовать им, так сказать, наш образ победы. Украинские наёмники у них кончились, и они наняли чилийцев. Ха-ха-ха!!! Ну-ка, Саша, повторенье мать ученья.

– Мы, потомки Чингисхана, придерживаемся правил пяти выше: справедливость выше закона, общее выше частного, духовное выше материального, служение выше владения, власть выше собственности. Руководствуясь этими принципами, мы пройдём весь мир и создадим семью народов, которая будет жить в соответствии с этими принципами! – рапортовал Саша.

Они и не заметили, что из люка БМП