Но, похоже, женщина не услыхала произнесённых слов. Тонкое длинное лезвие ножа бесшумно вошло точно под левую лопатку гиганта, останавливая его руку с оружием.

В мгновенно наступившей жуткой тишине был отчётливо слышен стон и какая-то длинная фраза, произнесённая Враном почти шёпотом.

— Что? Что он сказал? — это не выдержал уже князь Гостомысл, который хорошо знал язык да́нов, но был далеко от происходящих событий, чтобы разобрать слова великана.

— Ты потеряла здесь мужа, ярла Эйнара, а теперь собственной рукой зарезала отца своего сына! Как вепря! Со спины! Под сердце! — переводил толмач Стоян. — Зачем? Я не хотел и не собирался убивать Антона! Мне нужно было всего лишь показать, что я победил! Возвращайся в свой фьорд, Мэва, и больше никогда не приплывай сюда. Эта страна приносит тебе только горе!

Несколько мгновений великан ещё пытался сохранить равновесие, но вот ноги его подкосились, и он рухнул навзничь, ещё больше вгоняя в себя лезвие торчащего из спины ножа.

Губы Врана зашевелились, и Мэва опустилась перед ним на колени, пытаясь разобрать последние слова умирающего. Рядом с ним, но с другой стороны, присел Стоян, повторяя каждое его слово.

— Я так и не увидел свою дочь! Она совсем рядом. Найди её, Мэва, прошу тебя! Надо восстановить справедливость, ведь по своему рождению моя девочка — княжна! Почему боги несправедливы ко мне? Хоть я и не викинг, но уже вижу чертоги Валгаллы! Приближаюсь к ним. Пора прощаться. Оставь Антона в Биармии. Он не только мой сын, но и племянник князя Гостомысла, поэтому тоже должен стать князем! Передай ему мой последний наказ! Пусть заберёт с собой девочку из посёлка Гирка. Её зовут Леся. Здесь ей не выжить. Она спасла и выходила меня! Стала почти дочерью.

Огромное тело несколько раз судорожно дёрнулось, уродливая голова откинулась вбок, а из горла донёсся хриплый звук, похожий на кашель.

Упреждая любые действия со стороны ратников и викингов, заговорил Гостомысл. Его громкий и командный голос обрушился на толпу. Стоян пытался так же громко переводить слова князя для чужеземцев.

— Викинги! Поединок завершён! Ваш вождь Клепп — великий воин! Но не наша вина, что он убит! Смерть к нему пришла от руки жены вашего ярла! — Князь замолчал, давая возможность всем понять и принять случившееся. — Кто теперь вами командует? С кем мы будем договариваться, что делать дальше? Надеюсь, не с женой ярла! Мне кажется, с ней дело иметь опасно для жизни!

Дружный хохот мужчин был ответом на произнесённую им шутку.

Стоящий рядом с князем Кагель увидел, как с земли медленно поднимается Антон и ничего не понимающим взглядом окидывает толпу, лежащего на земле великана и стоящую возле него на коленях Мэву.

Видимо, юноша расслышал последние слова князя. Он, схватившись руками за голову, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону над телом мёртвого викинга, растерянно лепеча:

— Клепп? Почему Клепп? Этот воин не может быть нашим Клеппом! Клепп погиб на берегу в горящем драккаре! Это Вран — херсир данов!

— Ты ошибаешься, Антон! — голос матери, глухой и дрожащий, быстро привёл юношу в чувство. — Клепп не погиб, а только очень сильно обгорел. Течение реки вынесло тело к посёлку охотников. Там Клеппа подобрали и выходили местные женщины. А Враном его звали в детстве в Новогороде. Он брат князя Гостомысла, а потому тоже князь.

— Скажи, а кто его убил? Я бы не смог! Ты же сама всё видела!

— Это пришлось сделать мне. Иначе Клепп пронзил бы тебя своим мечом. У него начался дикий приступ ярости. Ведь он берсерк! — голос Мэвы был тих, твёрд, но в нём слышалось что-то чужое и мёртвое. Казалось, женщина уже сомневалась в правильности своих действий или пыталась убедить себя в том, что поступила верно.

Стоян смахнул со лба пот. Он уже устал переводить.

Люди молчали, с любопытством наблюдая за происходящим и внимательно ловя каждое слово толмача.

Расталкивая руками толпу, к князю пробился высокий полноватый чужеземец.

— Меня зовут Бейнир! — начал он, показав знаком Стояну, чтобы тот переводил. — Теперь я командую всеми викингами! Предлагаю развести войска в стороны и прекратить войну. Нам нужно похоронить своего вождя! Пусть будет перемирие. Даю слово, что если кто-то из моих людей нарушит его, я сам покараю этого человека!

— Что ж, — князь Гостомысл протянул викингу руку, — согласен с тобой! Перемирие не помешает и нам. Умер князь Буривой! Мы тоже должны готовиться к похоронам. Бери с собой Мэву, Антона, начальных людей, и утром приплывайте в город. Никто вас не тронет. Обсудим обряд погребения и решим, как нам всем быть дальше. В том слово моё даю.

И он повторил свои последние слова на языке данов.

Князь повернулся к своим воеводам:

— Уводите людей в крепость!

Зазвучали команды сотских и десятских, призывая ратников и дружинников покинуть берег.

Толпа медленно расходилась.

Глава 59

Она стояла на коленях возле тела великана, не замечая, как по щекам медленно катятся слезы, оставляя тёмные следы-бороздки на бледных щеках. Полотняный чепец слетел с головы, заколку-гребень Мэва выдернула сама, и густые, длинные, чуть рыжеватые волосы рассыпались по плечам.

Стоны и рыдания клокотали и бурлили в её груди, но сковывающий нутро холод и окутывающий сознание мрак не позволяли чувствам вырваться наружу.

Она ещё не убивала человека. Своей рукой. Смертей видела много, но только издали.

Никогда ярл Эйнар не допускал такого зрелища перед её глазами. Он очень бережно и заботливо относился к ней. А вот любил ли? В этом Мэва стала сомневаться после первых двух зим, прожитых в его фьорде. Казалось бы, всё осталось по-прежнему, но теплота и нежность его куда-то ушли. Муж отстранился от неё, стал резок, а порой просто груб. Даже рождение первенца не могло уже восстановить прежних отношений.

Мэва судорожно всхлипнула, переводя взгляд с лежащего Клеппа на своего сына.

Неожиданно в голову пришла мысль о ярле Эгиле. Как тогда сложились бы их судьбы, успей он приплыть на тинг? Мэва не сомневалась, что ярл носил бы её на руках, потакал каждому желанию. Ведь ярл Эгиль действительно любил! Как же она его оскорбила, не дождавшись из похода и выйдя замуж за ярла Эйнара! Только теперь, после гибели обоих ярлов, Мэва по-настоящему стала это понимать. Что с ней тогда произошло? Ведь хорошо знала, что ярл Эгиль не слишком богат и не сможет заплатить выкуп за неё. Поэтому ему снова пришлось отправиться в набег. За деньгами. С её молчаливого согласия. Ярл