орда пошла дальше. Эрден со своей тысячей остался на Сити, готовый выступить в любом направлении по приказу хана. Ему надоело бездействие, он мечтал как можно быстрее погрузиться в привычную среду. Эрден непременно попросил бы названного брата взять его отряд с собой, но его удерживали мать и Богумила, с которыми он не желал расставаться. В одну из коротких летних ночей он решил устроить небольшой пир по случаю каких-то радостных вестей, пришедших от Бату. После трапезы Эрден намекнул девушке, что желает остаться с её мамой наедине. Та, в свою очередь, решила воспользоваться ситуацией как возможностью навестить Роя. Когда вернулась, застала хозяина и маму за непристойными занятиями. Ревность, помноженная на злобу, давно переросшую в ненависть, затмила разум., Не помня себя, девушка схватила кинжал, опрометчиво оставленный хозяином возле ложа. Не отдавая отчёт своим поступкам, не думая о последствиях, Богумила со всей силы вонзила лезвие в спину Эрдена. В тот миг она видела в юноше не того, кто обеспечивал ей и маме покой и беззаботную жизнь, а того монгола, который с торжествующей радостью резал груди русским женщинам.

Мать не сразу поняла, что произошло. Только увидев окровавленный клинок в руках дочери, догадалась, что Богумила на её глазах убила того, кто давал им защиту силой слова и силой власти, дарованных ему ханом. Она быстрее дочери поняла, что сделанного не исправить, значит, нужно думать и решать, как быть дальше. Женщина попросила дочь о помощи, стала прикрывать бездыханное тело всем, что попадало под руку. Не понимая, как поступать дальше, остановилась и стала снимать перстень с шеи убитого. Всё шло хорошо, пока тесьма не дошла до ушей. Здесь она наткнулась на преграду, стала скручиваться, запуталась. Казалось, целая вечность ушла на то, чтобы достичь желаемой цели. Наконец перстень в руках женщины. Девушка к этому времени пришла в себя, стала осознанно помогать маме:

– Нам надо идти к пленникам, там есть тот, кто поможет. Одним нам не справиться, – быстро говорила Богумила, увлекая маму следом.

Стража, привыкшая к относительно свободному перемещению женщин, не препятствовала их уходу в сторону деревни, тем более мать и дочь не выдавали волнения.

*****

Рой вышел из избы по первому условному сигналу Богумилы. Мать, поняла, что между молодыми людьми налажен более крепкий контакт, чем она могла себе представить, подумала: «Молодец, дочка! Значит, тоже давно думает о побеге, ждала, искала подходящий момент!». Богумила и Рой торопливо обменялись короткими фразами, понимающе кивали головами. Воин шел впереди, указывая дорогу, попутчицы следовали за ним, вздрагивая всем телом на каждый долетевший до их ушей громкий звук.

Приближаясь к перелеску, беглецы натолкнулись на небольшую группу незнакомцев. Когда выяснилось, что это русичи, встрече обрадовались и те и другие. Оказалось, среди встреченных есть знакомые Рою воины. Некоторые знали его. Совещались недолго, решили идти вместе. Шли осторожно, стараясь не шуметь. Богумила, получившая из рук мамы перстень бывшего хозяина, повесила его себе на шею, как прежде делал Эрден, и держалась Роя, ступала за ним след в след.

Мать, понимая, что становится третьей лишней, торопливо двигалась за дочкой. Ни та, ни другая ни о чём не спрашивали, хотя хотелось понять, куда они идут, к чему следует готовиться? Пока же им было достаточно того, что рядом свои, что они слышат русскую речь, понимают каждое слово, каждый звук. Утром догадались, что погони за ними нет. Сразу стало легче на душе, ведь женщины понимали, что за убийство Эрдена, в случае поимки, их немедленно предадут смерти. Но судьба хранила их.

Ориентировались по реке. Было ясно, что спутники движутся по руслу, против течения. Неожиданно Рой остановился, сказав:

– Здесь! – указал на тихую гладь реки. – Вроде, здесь! – поправился он.

Девушка видела волнение и суету, охватившие мужчин, но не могла взять в толк, отчего это происходит. Окончательно перестала понимать происходящее, когда Рой раздвинул заросли тростника и стал, осторожно ощупывая дно ногами, входить в воду. Два воина из числа новых знакомцев следовали за ним:

– Правее берите! Не там! Ближе к берегу! – распоряжался Рой.

Из-под ног людей то и дело с неприятным бульканьем на поверхность воды, словно из самых недр земли, вырывались большие пузыри, увлекающие вверх белесую муть. Богумила, переживая за Роя, внимательно следила за тем, что происходит в реке. Вот один из помогавших Рою воинов оступился, заваливаясь на бок в густо-грязную воду, смешно замахал руками, полез к берегу. Рой бросился на помощь. Девушка видела, что и Рой потерял опору, медленно погрузился в воду почти по переносицу, отфыркиваясь от надоедливых растений и насекомых, ухватился руками за тростник, и в этот момент на его лице появилась счастливая улыбка:

– Есть! Нашёл!

По его движениям можно было догадаться, что воин пытается поднять, вытащить из цепкой грязи что-то тяжёлое. Воины с готовностью поспешили на подмогу. Через минуту нашли и извлекли из реки ещё один сундук-ларец. Когда солнце показало, что время близко к полудню, а все недавно барахтавшиеся в реке немного обсохли, среди присутствующих нашёлся умелец, сумевший открыть один из ларцов. Девушка и её мама с любопытством и страхом торопливо посмотрели под приподнятую крышку. Ларец был больше чем наполовину наполнен драгоценными вещами:

– Думается, здесь вся казна Владимирского княжества, – предположил Рой. – Или, по крайней мере, большая её часть.

До вечера решали, что делать с найденным. Самые нетерпеливые предлагали поделить, более степенные поддержали идею взять по малой доле, остальное закопать в землю, от греха подальше. Когда обсуждения завершились, слово взял Рой:

– Я так разумею: имущество не наше, а всей земли Владимирской. Значит, распоряжаться им мы не имеем права. К нам пришла беда. Что будет дальше – неизвестно, но уверен, что не на веки вечные мы порабощены. Придёт время, скинет Русь оковы, освободится, и вот тогда всё это пригодится государству. Потомки будут благодарны, если мы сохраним принадлежащее Владимирскому княжеству – значит, всей Руси.

Один из воинов задумчиво поправил Роя:

– Здесь всё принадлежит Болотею! Это его сокровища, и будет правильным вернуть их хозяину!

– Мы не только не растащим, а даже увеличим богатство, – слова Богумилы отрезвили и удивили всех. Воины обратили взоры на девушку. Она же, откинув волосы на спину, сняла плетеный из конского волоса шнур, на котором висел удивительной красоты перстень, с двумя ящерками по краям кольца, держащими передними лапками изумительный камень ярко-голубого цвета. Словно отметая оставшиеся сомнения, девушка опустила драгоценность в широко открытую «пасть» ларца, где он сразу затерялся среди других богатых вещей.

Мать девушки, с трудом разжимая губы,