С утра оба офицера находились в порту. Они обошли всю западную сторону бухты и наметили пункты, которые следовало взять под наблюдение. Затем Родионов приказал своему помощнику собрать сведения о всех жильцах полуразрушенных домов, а сам отправился в управление порта. Второй день ему не давала покоя тревожная мысль: «Раз появление мины связано с приходом иностранных кораблей, значит кто-то заранее знает об их прибытии. Но ведь график движения судов известен только немногим работникам порта. Значит кто-то из них»...

Начальник порта, которого капитан-лейтенант отыскал в диспетчерской, подтвердил его предположение:

— Да, график известен лишь ограниченному кругу лиц. Мало того, если иностранные корабли не выдерживают графика, они извещают о задержке по радио за несколько часов до прибытия.

— Кто знакомится с графиком и с радиограммами подобного рода? — спросил Родионов.

— Мои заместители, радист, диспетчер, — ответил начальник порта и, подумав, прибавил. — Еще дежурный по порту, представитель завода... Вот, пожалуй, и все.

— А каким образом радиограмма передается от одного лица к другому? — настороженно спросил капитан-лейтенант.

— Вы хотите сказать, кто переносит ее?.. Иногда дежурный, иногда моя секретарша.

— Та беленькая девушка, которая сидит у вас в приемной?

Родионов припомнил симпатичную девушку со слегка вздернутым носиком и голубыми, как весеннее небо, глазами. Она всегда мило и застенчиво улыбалась, показывая свои маленькие аккуратные зубки, среди которых поблескивал один серебряный.

— Да, да, Соня Бельчикова, — подтвердил начальник порта, — к сожалению, ее нет сегодня. Очевидно, заболела. Я уже послал рассыльную справиться о ее здоровье... Чудесная девушка! Не правда ли? — улыбнулся он. — Не одного моряка с ума свела. Статная, красивая, прекрасно танцует. Вы знаете, даже мой грузовой помощник не остался равнодушен к ее очаровательным глазам. Какой был женоненавистник, а теперь цветы носит. Чудеса!

— Интересная девушка, — охотно согласился Родионов. — Однако вернемся к нашему вопросу. Мне необходимо ознакомиться с личными делами тех, кого вы назвали.

— Пожалуйста. Я сейчас распоряжусь.

Однако и просмотр личных дел сотрудников управления порта ничего не дал Родионову. Перед ним проходили короткие биографии простых советских людей. За скупыми строчками угадывались большие дела: ратные подвиги, самоотверженный труд, бескорыстное служение народу.

Просидев часа два, Родионов отложил в сторону всего три папки. Это были личные дела грузового помощника, одного из диспетчеров и секретарши начальника порта. Первые два Родионов отложил потому, что они были плохо оформлены: не хватало документов о прежней работе, об образовании; последнее дело заинтересовало его своей обширностью. Там было столько справок, выписок из приказов, характеристик, что они составляли пухлый том. «Не много ли это для девушки в двадцать пять лет? — подумал Родионов. — Прямо коллекция целая. Словно владелец спешит запастись справками на все случаи жизни!..» Вдобавок еще Родионов обратил внимание на то, что в бланке учета кадров против вопроса «Член или кандидат ВЛКСМ» стоял прочерк. «Такая общественница, столько благодарностей имеет — и не в комсомоле, — отметил он. — Почему бы это?.. Может быть, выбыла?» Родионов перечитал все документы, приложенные к личному делу. Нет, ни малейшего намека на подобное обстоятельство. Капитан-лейтенант задумался. Что-то определенно не нравилось ему здесь.

Часа полтора еще сидел Родионов над личными делами. Потом забрал с собой несколько папок и распрощался с начальником порта.

В кабинете капитан-лейтенанта нетерпеливо ожидал лейтенант Мамедов. Лицо его было сумрачным. Родионов безошибочно определил, что помощник работал безрезультатно.

— Ничего существенного, Константин Иваныч, — махнул рукой Мамед. — В развалинах сохранилось шесть комнат по разным углам. В двух живет семья старого грузчика: жена с тремя детьми. Еще две занимает боцман буксира со своими стариками-родителями. Одна комната пустует: ее жилец второй месяц в командировке. Ну, и, наконец, в последней, самой дальней обитает девушка. Она работает в управлении порта... Хорошая девушка!

Видимо, последние слова вырвались у лейтенанта непроизвольно, потому что под внимательным взглядом начальника он покраснел.

— Хороша, говоришь? Ты ее знаешь?

Родионов насмешливо прищурил глаза, видя, как смутился его помощник. «Значит, знакомая. Видно, по душе пришлась», — решил он.

— Как же ее зовут, если не секрет?

— Соня.

— Соня, говоришь? — быстро переспросил Родионов. — Бельчикова?

— Она самая, — удивленно отозвался лейтенант. — А откуда это известно?

— Так. — Родионов резко хрустнул пальцами. — Насколько мне известно, Бельчикова сегодня не вышла на работу?

— Заболела. Я как раз видел ее, когда она возвращалась из больницы. Грипп, говорит.

— Ясно. — Родионов резко встал и, нахмурившись, прошелся по кабинету. Несколько минут он молча стоял у окна, потом решительно подошел к Мамедову и приказал:

— За Бельчиковой установить наблюдение.

— Что? — Мамед вскинул на него недоумевающий взгляд.

— Да, да, — строго повторил капитан-лейтенант, — самое тщательное наблюдение.

Странная прогулка

Снег летел крупными влажными хлопьями. Мокрые, холодные, они противно шлепали по лицу и вязкой жижей расползались по щекам. Поеживаясь, Мамед стоял за углом и с каким-то непонятным двойственным чувством смотрел на ярко освещенное окно в домике напротив. Уж как-то очень не вязался образ Сони Бельчиковой, интересной, веселой девушки, хорошо знакомой Мамеду, с чем-либо плохим и враждебным. В то же время Мамед не мог не доверять Родионову, его почти безошибочному чутью. Уж если капитан-лейтенант что-нибудь предполагал, то его пророчества редко не сбывались. Он ведь никогда ничего не делал сгоряча, необдуманно, как это иногда бывало у Мамеда... Вот и вчера, в кабинете у Родионова Мамед так горячо, по-мальчишески защищал Бельчикову, что капитан-лейтенант резко заметил:

— Вижу, что ты не все понимаешь до конца. Плохо. Так работать нельзя. Садись и слушай.

И Родионов рассказал о своем замысле. Раз появление мины связано с иностранными кораблями, значит кто-то точно сообщает врагу о времени их прибытия. Этот кто-то должен обязательно работать в порту. Поэтому капитан-лейтенант решил пойти на определенную хитрость. Он договорился с начальником порта о принятии ложной радиограммы. Радиограмма должна сообщить о том, что завтра в 24-00 в порт прибывает пароход «Титан».

— Наблюдение устанавливаем за всеми, кто в какой-то степени ознакомится с радиограммой, — сказал Родионов. — На тебя возлагается Бельчикова...

И все же в душе Мамедов не был убежден в правильности такого шага по отношению к Бельчиковой. Он сделал все, что приказал Родионов, однако чувство неудовлетворенности не оставляло его. Вот уже второй час дежурит