— Садись, — предложил Родионов, выслушав. — Это все?

— Так точно.

— Плохо.

— Почему плохо? — обиделся Мамед. Когда он обижался, лицо его становилось жалобным, нижняя губа оттопыривалась, а на щеках глубже проступали ямочки.

— Да потому, что этой ночью сообщение о прибытии «Титана» было все же передано. Но кому, нам так и осталось неясно.

Родионов хрустнул пальцами и недовольно отодвинул от себя лежащие на столе бумаги.

— Ты допустил ошибку, — после некоторого раздумья продолжал он, — чем больше я думаю, тем это становится очевиднее. Пойми, не могла же Бельчикова поздно вечером бесцельно бродить по городу и разъезжать на машине. Шофера такси, с которым она приехала, ты, говоришь, проверил. Следовательно, остается одно: она передала сведения тому, другому, к которому подходила в первый раз.

— Этому грубияну? — воскликнул Мамед. — Не может быть! Ведь она и остановилась-то на секунду!

— Да, да. Именно ему. Это был единственный момент, когда девушка вышла из-под твоего контроля... А грубость шофера, по всей вероятности, наигранная, показная, для отвода глаз... Ты не заметил номера машины?

— Нет, Константин Иваныч.

Мамед сокрушенно развел руками.

— Плохо. Хотя номер мог быть поддельным, но все же...

— Когда я случайно заглянул в боковое стекло машины, то этот малый сидел, развалясь на переднем сиденье, как в чайхане. Обе руки его лежали на руле, и на правой виднелись большие мужские часы со светящимся циферблатом. И очень интересно, в глаза мне бросилось, — все цифры выделялись ярко, ярко, а вот восьмерки не было, словно ее ишак языком слизал.

— Часы... Так, так, — протянул капитан-лейтенант, думая, очевидно, о чем-то другом. — Постой, — вскочил он, точно до него только сейчас дошли слова, сказанные Мамедом. — Светящийся циферблат, говоришь?

Он быстро подошел к шкафу и открыл его.

— Не такие? — спросил Родионов, доставая оттуда часы человека, убитого накануне патрулями.

— Вроде, похожи, — ответил Мамед неуверенно.

Тогда Родионов стремительно подошел к окну и рывком опустил штору. В кабинете стало сумрачно. В наступившей темноте сразу засветился фосфорический циферблат. Четко выделилась каждая циферка, и только восьмерки не было.

— Они, — крикнул Мамед. — Клянусь Магометом, — они!

— Нет, не они, — спокойно сказал Родионов, поднимая штору.

Вернувшись к столу, он сел и в нескольких словах рассказал, как попали к нему эти часы.

— Теперь ты видишь, что не они. Твой шофер не мог в это время находиться у бензосклада. Надеюсь, сейчас ты убедился в своем промахе?

Мамедов, не ответив, опустил голову. Он был действительно огорчен своей ошибкой...

— Кстати, ты не узнал, кто этот моряк, что посещал Бельчикову?

— Старшина первой статьи Блинов с тральщика «Стойкий».

— Блинов? — задумчиво переспросил капитан-лейтенант. — Где-то я слышал эту фамилию. — Он нахмурил свои густые, крылатые брови, пытаясь припомнить. — Нет, забыл... Надо будет предупредить командира корабля, чтобы он этого болтуна не отпускал на берег.

— Поздно. Я уже пытался. К сожалению, Блинов отпущен утром.

Лейтенант умолк и опять опустил голову. Вся его поникшая фигура выразила уныние. Родионов понял состояние Мамедова, и ему стало жаль друга.

— Вот что, — сказал он, — иди-ка, брат, домой и выспись.

— Что? — даже испугался Мамедов. — Меня хочешь отстранить?.. А когда же исправлять ошибку?

— Ничего. Что-нибудь придумаем. Время еще есть. Иди спать.

— Константин Иваныч, я ведь все равно не усну... Разреши, дорогой, заняться шоферами такси?!

В глазах Мамеда появилось такое просящее выражение, что Родионов не выдержал:

— Ладно, действуй!

— Есть! — вскочил, сразу повеселев, лейтенант.

Оставшись один, Родионов глубоко задумался. А задуматься было над чем. Ночью его вызвал Воронов и спросил, как идет следствие. Капитан-лейтенант не смог сказать ничего утешительного.

— Смотрите, — предупредил его Воронов, — завтра-послезавтра ожидается приход нового корабля с рудой. Не провороньте!

Да, следовало крепко подумать. И ведь как глупо сорвался такой удачный ход, как ложная радиограмма о «Титане». Конец ниточки, которая должна была распутать весь клубок, — оборвался. «Как жаль, что сегодня воскресенье, — подумал Родионов, — люди не работают и нельзя дать еще одну радиограмму, вроде «Титан» задерживается на сутки». Теперь этот вариант отпадал. Да и не в привычке Родионова было повторять один и тот же прием дважды: враг тогда без особого труда может разгадать его. Следовало находить новое решение.

Капитан-лейтенант подошел к окну и открыл форточку. В кабинет ворвался бодрящий холодный воздух. На улице было морозно. Ярко светило солнце, заливая все вокруг своим радостным светом. Переливаясь и искрясь, будто охваченный пламенем пожара, горел снег. Даже руины домов, которых немало еще сохранилось на прилегающих улицах, не казались, как обычно, угрюмыми в жизнерадостном сиянии ясного зимнего дня.

В кабинет стремительно вошел дежурный и доложил:

— Товарищ капитан-лейтенант, в районе разрушенных складов, на западной стороне бухты, в бессознательном состоянии найден матрос. В области верхней части грудной клетки у него два пулевых ранения. Рядом обнаружена странная находка. — Дежурный несколько замялся. — Обнаружен букет цветов... Вот документы.

— Где сейчас матрос? — спросил Родионов, принимая бумаги.

— В госпитале. Врачи говорят, что положение очень серьезное.

Родионов повертел в руках окровавленный комсомольский билет и бережно открыл его. С маленькой фотокарточки на него глянуло курносое юношеское лицо. «Блинов Борис Алексеевич, 1923 года рождения», — прочел капитан-лейтенант. Медленно опустил билет, на секунду задумался. Глаза его сузились, стали злыми.

— Вот что, — приказал он дежурному. — Задержите Бельчикову.

Лейтенант Мамедов действует

Только к вечеру лейтенанту Мамедову удалось, наконец, установить имена всех шоферов такси, которые предположительно находились на вокзале в то время, когда на эту стоянку приходила Бельчикова. С четырьмя он успел побеседовать днем, трех застал в гараже перед уходом с работы. И только одного никак не мог встретить.

— Этот работяга, — не то с уважением, не то с иронией отозвался о нем заведующий гаражом, — норовит побольше поездить. Со временем не считается.

— Да, Рагнис у нас такой, — вставил свое замечание присутствующий тут же старший механик гаража. — Заработать для него, — первейшее дело. Но шофер он исправный, машину завсегда в чистоте держит.

— А вот, смотрите, и он! — воскликнул заведующий гаражом, указывая рукой на въезжающую