— Дай на тебя посмотреть, Константин Иваныч. Здравствуй, здравствуй, дорогой! Целый год, кажется, не виделись.

Голос у него был грудной, с мягким южным акцентом.

— С приездом, Мамед, — сказал Родионов, крепко пожимая руку вошедшему и невольно улыбаясь при виде веселого, никогда не унывающего друга.

Лейтенант Мамед Алиевич Мамедов был ближайшим помощником Родионова, и за два года совместной работы они крепко подружились. Капитан-лейтенант всей душой привязался к горячему, задорному парню. Родионову нравилась живая, искренняя непосредственность Мамеда, его влюбленность в свою работу.

— Ну, как в отпуску отдыхалось? — спросил Родионов, усаживая лейтенанта рядом с собой на диван. — Ты, я вижу, поправился.

— А как же! — широко улыбнулся Мамед, обнажая ровный ряд белых крепких зубов. — Каждый день шашлык кушал. У нас в Азербайджане это первейшее блюдо! А готовят как, — он причмокнул от удовольствия, — во рту тает!

Мамедов подробно рассказал о том, как провел отпуск, поделился впечатлениями о морских нефтяных промыслах, которые ему довелось посмотреть в Баку. Потом спросил о делах. Родионов со вздохом поведал про свои неудачи. Расстелив на столе карту, они долго беседовали о течениях, минах, о способах подрыва кораблей. Было уже далеко за полночь, когда Родионов, наконец, спохватился:

— Ты еще с дороги не отдохнул. Нет, так, брат, не годится. Пошли по домам. Постой, — нахмурился он, — сегодня какое число?

— Двадцать второе, — неуверенно ответил Мамед и отвел глаза в сторону.

— Так ты еще четырех дней не догулял. Почему рано приехал?

— Соскучился я, Константин Иваныч, соскучился, дорогой, — виновато отозвался Мамед, — руки по работе так и чешутся!

— Ну, нет, брат, так дело не пойдет. Изволь идти сейчас же домой и четыре дня мне на глаза не показываться. Отдыхай, книжки читай. В Дом офицеров флота сходи. Там девчата интересные бывают. Кино, танцы, концерты. Одним словом — развлекайся.

— Помилуй, Константин Иваныч...

Но Родионов был неумолим.

— Отдых есть отдых. Пошли.

Мамед уже взялся за ручку двери, когда на столе тихо звякнул телефон. Родионов снял трубку. По тому, как удивленно взметнулись его густые брови и потом сурово сошлись над переносицей, было видно, что сообщение не из приятных.

— Хорошо, — сказал он. — Сейчас буду, не подрывайте.

— А в чем дело? — спросил Мамед.

— Только что на рейде обнаружена новая блуждающая мина. И опять на том же самом месте.

Родионов запахнул шинель и, перехватив умоляющий взгляд лейтенанта, коротко бросил:

— Ладно, идем!

Черев полчаса в сопровождении начальника порта они подходили к причалам. Тихо дышало море, безветренное, спокойное, словно уставшее. Черная, похожая на нефть вода лениво плескалась у берега. Волны не спеша набегали на прибрежную гальку и, тихо урча, так же медленно отходили обратно. Казалось, что где-то вдали тяжело пыхтит на подъеме паровоз.

Офицеры обогнули бензосклад и спустились вниз, к стоящему у берега баркасу. Навстречу из темноты вынырнул невысокий офицер в длинной шинели.

— Лейтенант Восмеркин, — представился он, — начальник команды подрывников с тральщика «Стойкий».

Восмеркин коротко пояснил, где и при каких обстоятельствах обнаружена плавающая мина. Родионов спустился к самой воде, где стояла шлюпка с матросами, и некоторое время смотрел на море, туда, где в лучах двух сведенных прожекторов виднелась медленно колыхающаяся точка. Потом задумчиво побрел вдоль берега. Скоро его тяжелые шаги затихли вдали. Прошло несколько минут. Опять послышался негромкий хруст гравия под ногами, и из темноты показалась высокая фигура капитан-лейтенанта.

— Вы не скажете, что это за мина? — подойдя, спросил он у начальника команды подрывников.

— Гальваноударная, конечно, — отозвался тот.

— А поточнее, — попросил Родионов, — как бы это сказать, национальность, что ли. Ну, вес еще и прочее.

— Трудновато, — замялся Восмеркин.

— По всей видимости, немецкая, якорная, — раздался с баркаса сочный бас, — примерно килограммов на сто пятьдесят — двести.

Родионов обернулся. Лейтенант Восмеркин поспешно пояснил, что это говорит старшина первой статьи Блинов, один из лучших минеров корабля.

— А что? — встрепенулся Мамед. — Нельзя ли ее вытащить? А?.. Рассмотреть получше! Установить, что нужно!

— Никак нет. — Восмеркин даже задохнулся от волнения. — По инструкции ни в коем случае не положено.

— А если без инструкции, дорогой? — задорно возразил Мамед. — Может, все-таки попробуем?

— Нет, и без инструкции нельзя, — вмешался Родионов. Он опять задумчиво заходил по берегу, словно высчитывая что-то и прикидывая.

— Вы знаете, — заговорил молчавший все время начальник порта, — ведь на том месте, где сейчас мина, должен был пройти «Карлос».

— Что, что? — не поняв, переспросил Мамед.

— Иностранный пароход с рудой для нас. Но к счастью, он задержался. Час назад я получил радиограмму, извещающую о том, что судно придет утром.

— Вот как! — воскликнул Родионов. И, бросив еще раз взгляд на мину, подошел к Восмеркину и тихо приказал. — Подрывайте!

Неожиданное решение

Закурив папиросу, Родионов вновь окинул взглядом побережье и сказал:

— Итак, сектор, который нам нужно изучить, намного сузился. Он ограничен складом с горючим — справа и входом в бухту — слева.

— Но это же километра три, не меньше, — невесело заметил Мамед. — И на них столько нагромождено, что сам шайтан голову сломит. Смотри, справа идут пустые бараки, развалины домов, дальше разрушенные склады, скалистый мыс.

— Попробуем путем рассуждений сузить этот участок. Бараки стоят близко к часовому у склада с горючим. Исключим их... Дальше — полуразвалившиеся дома. Они далеко от воды, да и берег открытый. Кроме того, в некоторых строениях живут люди. Это о чем-нибудь говорит нам?.. Остается, таким образом, два объекта: разрушенные склады и скалистый мыс. Вот на них мы и сосредоточим внимание.

Этот разговор происходил на другой день после возвращения Мамедова из отпуска. Родионов больше не протестовал против того, чтобы лейтенант активно включился в работу. Положение усложнилось. Стало ясно, что появление мины не случайность. Здесь работает враг. Нужно было быстро распутать это дело, потому что в ближайшие дни