– Я дам за нее больше, чем предложил этот засаленный господин, – громко заявил Юнь Шэнли, обращаясь к Фу Чан.

Та же, не зная, как поступить, металась от одного к другому, не в силах принять решение. Уступить девушку молодому и богатому или же отдать ее постоянному клиенту, который каждую неделю оставляет немалые деньги в ее заведении? Юнь Шэнли же аккуратно задвинул Яо Линя за спину, закрыв его собой, чтобы в случае чего принять первый удар на себя.

– Ты что, песий сын, смеешь забирать ее у меня? Фу Чан, что за обслуживание в твоем заведении?! – разъярился старик еще сильнее.

У него пытались забрать женщину, и кто! Какой-то дорвавшийся до родительских денег сосунок!

Фу Чан, отчаянно пытаясь уладить ситуацию, ответила:

– Господин, не горячитесь. Девушка слишком понравилась гостям, желающих провести с ней ночь очень много…

Но старик не выдержал: громко стукнул кулаком по столу, отчего одна из чашек упала на пол и расплескалось вино, и закричал, привлекая к себе лишнее внимание:

– Твоя девка ни на что не годна! Пусть этот пес забирает ее и ей ноги целует! Грязная проститутка!

Это слово укололо Яо Линя, словно острие ножа. Он почувствовал, как его терпение лопнуло – одно это оскорбление стало последней каплей. В детстве он годами видел, как его мать переносила унижения в публичном доме, с каким пренебрежением относились к ней из-за ее положения. Кто-то смеет обращаться с ним так же?

Глаза Яо Линя заполнил злой огонь, и, шагнув вперед, он обошел Юнь Шэнли и приблизился к старику, выглядя так угрожающе, что тот попятился. Понизив голос, чтобы слова услышал лишь их адресат, он холодно произнес:

– И все же общесто «грязных проституток» этот господин предпочитает больше, чем собственных жен? И кто из нас по-настоящему «грязен»?

Старик не смог ничего ответить, только раскрыл рот от изумления. Это была огромная наглость.

Юнь Шэнли, наблюдая за Яо Линем, ощутил неприятное чувство. Он видел его таким только во время их сражения на подпольной арене. И это было непривычно. Казалось, Яо Линь всегда придерживался своего праведного образа, но, похоже, он был не таким бесчувственным и, разозлившись, мог показать себя настоящего… Показать свою обиду.

Старик наконец-то пришел в себя после оскорблений и толстым пальцем указал сначала на Яо Линя, а потом и на хозяйку:

– Фу Чан, или ты уберешь с моих глаз эту дрянь, или я ее придушу! Это был последний раз, когда я приносил тебе свои деньги! Жди больших проблем!

– Господин, прошу простить за это недоразумение.

Фу Чан дернула Яо Линя за плечо и повела подальше от господина, но Юнь Шэнли снова перекрыл им дорогу:

– Госпожа, я заплачу, сколько скажете! – И, чуть ухмыльнувшись, добавил: – Люблю строптивых…

Фу Чан задумчиво оглядела его. Сделка со стариком сорвалась. И хоть денег она ничуть не потеряла, ведь юнец уже обещал заплатить даже больше, чем она ожидала, но все-таки ссора с постоянным клиентом была некстати. После короткого раздумья Фу Чан все-таки решила уступить Бай Няо ему: во-первых, не хотела сейчас создавать лишнего шума, а во-вторых, по одному только внешнему виду Юнь Шэнли поняла, что он с девушкой будет обращаться куда осторожнее – ее товар останется целее, ей же лучше.

Юнь Шэнли тут же взял Яо Линя за руку и повел к месту, где сидел еще во время танца.

– Присаживайся, – скомандовал Юнь Шэнли.

Яо Линь взглянул на предложенный стул, но, заметив, как все вокруг направили свои любопытные взгляды именно на их столик, решил ничего не делать.

– Я предпочитаю стоять.

– Садись рядом со мной, – настойчиво повторил Юнь Шэнли.

Невольно сжав зубы, Яо Линь все же опустился на предложенное место, и шепот вокруг стал только громче. Люди наблюдали за ними обоими с нескрываемым интересом.

Юнь Шэнли машинально положил свою руку на его плечо, чтобы создать видимость любезности.

Яо Линь все еще злился, но, увидев Юнь Шэнли, наконец-то собрался с мыслями. Раньше при упоминании главы Ведомства Яо Линь чувствовал безразличие, после – неподдельный интерес, и в конце концов все переросло в соперничество. Но теперь… Где же его прежние ненависть и презрение к навязчивому главе? Почему у Яо Линя сейчас не получалось разобраться в собственных мыслях, почему он не мог просто спросить за все те унижения, что ему пришлось перенести? Потому что он был в смятении от появления Юнь Шэнли.

Тот же, продолжая играть на публику, наклонился и прошептал:

– Люди смотрят, улыбайся.

Чуть повернув голову, чтобы никто не слышал их диалога, Яо Линь всем своим видом показал, как ему приятен разговор с клиентом, но его слова сочились ядом:

– А ведь я так хотел выколоть тому старику глаза!

Юнь Шэнли сжал свою руку в кулак и предложил:

– Если хочешь, я могу найти его после этого вечера и привлечь за распутство.

Яо Линь отрицательно покачал головой, и его глаза на мгновение странно блеснули:

– Не нужно, я сам разберусь.

Он перевел взгляд на Юнь Шэнли, чье появление в таком месте оказалось столь неожиданным, что Яо Линь был сбит с толку:

– Кстати, а что глава Ведомства здесь делает? Неужели пришел спасти меня? Никогда в это не поверю!

Юнь Шэнли произнес своим обычным самодовольным тоном:

– Скоро узнаешь.

Яо Линь поднял глаза к небу и взмолился:

– Избавь меня от своей самоуверенности…

Когда остальные девушки «Дома Пионов» вышли на сцену, Яо Линь заметил стоящую в центре сестрицу Ци, которая сразу улыбнулась ему. Он кивнул в ответ, но Юнь Шэнли, заметив это, заставил хозяина постоялого двора повернуть голову обратно, чтобы продолжить разговор. Ему не нравилось, когда кто-то игнорировал его.

– Выяснил что-то еще? – серьезным тоном спросил Юнь Шэнли, намеренно наклоняясь ближе к Яо Линю, отчего его низкий голос зазвучал прямо возле чужого уха.

Тот против воли напрягся. Он прекрасно понимал, что за внешней учтивостью Юнь Шэнли скрывался человек, способный задавить своей силой и сбить с толку острым языком. Яо Линь и так весь день нервничал, а сейчас, словно по сигналу, покрылся холодным потом, потому что внутри все кричало об опасности. Если Юнь Шэнли захочет, он получит нужные сведения любым способом, вот только чего это его желание будет стоить самому Яо Линю?

Неподалеку стояла хозяйка борделя, пристально наблюдающаяся за каждым их движением. Вокруг шумели посетители и ходили от столика к столику работницы дома. У дверей стояли два крепких парня, исполняющие роль охраны. Яо