Ци Хоу неловко рассмеялась и снова принялась подшучивать на ним и нахваливать его мастерство, но Яо Линь был уверен, что еще годик, и она не выдержит, сломается, станет прожженной жизнью куртизанкой или ухватится за первого же попавшегося мужичка и сбежит с ним. Такова была участь почти всех девушек в этом проклятом месте.

Сестрица Ци хлопнула в ладоши, ничем не выдавая своих чувств из-за недавнего неприятного разговора:

– Ну что же, сестрица, давай теперь попробуем твой чай!

Яо Линь кивнул и, вылив уже остывший напиток – куда же запропастилась Мамаша, чего все никак не идет сюда? – заново разлил чай, протягивая девушке полную чашку. Та, сделав глоток, громко ахнула.

– М-м-м-м! Это лучший чай, который я когда-либо пробовала! – пропищала она в восторге и тут же расхохоталась из-за собственного нелепо звучащего голоса.

Яо Линь, улыбаясь, ничего не ответил. Он вдруг подумал, что не стоит вести себя слишком уж вежливо и заботливо, иначе Фу Чан не упустит возможности растрезвонить по всей столице о своем новом «пионе». Наверняка сбегутся всякие любопытные, желающие посмотреть на новенькую, а это уже ничего хорошего не сулит – его могут раскрыть. Но и отсидеться в тени он не мог, потому что дело Ган Чи все еще оставалось нераскрытым.

На следующее утро, едва только первые лучи солнца коснулись земли, Фу Чан, сдержав свое обещание, привела новую «девушку» к еще одной наставнице, что должна была обучить ее искусству танца. Но Яо Линь специально старался казаться неуклюжим: ноги то и дело путались, руки были словно деревянными, а движения почему-то не запоминались.

Вот и сейчас Яо Линь взмахнул веером, нарочно вложив в жест чуть больше силы, и украшение отлетело в стену.

– Прошу меня простить…

Преподавательница по танцам прикрыла глаза, не смея смотреть на Фу Чан.

– Ничего страшного… Госпожа Бай, давайте еще один раз.

Яо Линь послушно кивнул и побежал поднимать выпавший предмет с пола.

Еще одна попытка повторить движение не увенчалась успехом, только теперь веер и вовсе оказался порван на две части.

– Ох… Неужели я такая неуклюжая?

Фу Чан, наблюдавшаяся за его неудачными попытками, решила вмешаться. Ее слова перестали быть мягкими, и в скрипучем голосе хозяйки зазвучала угроза.

– Бай Няо! Если ты не будешь стараться, то твоя жизнь с бывшим хозяином покажется тебе сказкой! Знаешь, что бывает с теми, кто не угождает клиентам? Ты будешь стоить так мало, что любая свинья из самой грязной столичной канавы сможет купить твое тело за пару медяков! Не расстраивай меня, если не хочешь превратиться в кусок мяса! Поняла?!

Яо Линь правильно истолковал недовольство хозяйки. Он знал, что одной только красоты недостаточно, чтобы стать «лакомым кусочком» для богатых клиентов, и, если он не оправдает надежд Фу Чан, от него быстро избавятся безо всяких сожалений.

После этого он решил допускать поменьше ошибок, все еще продолжая и дальше отыгрывать роль растяпы, которая никогда не танцевала раньше. Занятия продлились до самого вечера, после чего Яо Линю принесли новое одеяние.

– Сестрица, вот твой наряд! Переоденься-ка. – В комнату вошла Ци Хоу с платьем в руках.

Яо Линь так вымотался за день, что сил для поддержания образа милой невинной девушки просто не осталось.

– Положи, пожалуйста, и выйди.

– Стесняешься? – тут же полюбопытствовала Ци Хоу.

Яо Линь, конечно, не мог переодеваться при посторонних, иначе улыбающееся лицо сестрицы Ци скривилось бы от шока, а его самого с позором выкинули бы на улицу.

Видя, что Бай Няо сегодня не в самом хорошем настроении, девушка вышла и закрыла за собой дверь. Яо Линь вздохнул с облегчением и встал с кровати, отчего мышцы ног свело и хозяин постоялого двора невольно нахмурился.

В последние месяцы он пренебрегал тренировками, поэтому мышцы становились все слабее и слабее. Всему виной были простая лень и отсутствие стимула для занятий. Вот с дагэ отлынивать не получалось, потому что тот вечно поднимал Яо Линя ни свет ни заря и заставлял упражняться с мечом, пока с мальчишки не сойдет семь потов. Но дагэ уехал, и Яо Линь решил не возвращаться к изнурительным тренировкам, поэтому теперь пожинал плоды своей лености.

Он пересилил себя и подошел к наряду. Протянув руку, коснулся изысканного шелка, мягкого и приятного на ощупь, но слишком легкого и тонкого на вид, что немало его смутило. Да еще этот цвет…

– Красный мне не подходит… – пробормотал он, аккуратно поглаживая ткань. Потом, собравшись с силами, принялся переодеваться.

К сожалению, одежды, хоть и не выглядели слишком откровенными, имели глубокий вырез, а при широких рукавах плечи были совсем обнажены. Сам наряд вдоль и поперек увешали различными золотистыми украшениями, которые громко позвякивали при любом движении.

Яо Линь грустно усмехнулся:

– Я словно игрушка…

Яо Линь давно не чувствовал себя таким… униженным. Время, когда ему приходилось пресмыкаться перед людьми выше себя, давно прошло, но пребывание в борделе напомнило ему о том, кем он был на самом деле. Это очень раздражало.

Когда Яо Линь закончил переодеваться, в комнату вновь вошла Ци Хоу с флаконом ароматического масла в руках.

– Это последний штрих, – сказала она, нанося аромат на запястье и шею Яо Линя. – Этот запах очень хорош, ты будешь пахнуть как небожительница!

В нос ударил слишком сладкий аромат жасмина, отчего Яо Линь не смог не закашляться.

Сестрица Ци похлопала его по спине и принюхалась:

– Вроде отлично пахнет, ты чего? Сестрица Бай, неужто тебе не нравится?

Яо Линь замотал головой. Он действительно не переносил ярких запахов, потому что в борделях всегда пахло именно так – сладко, приторно, дурманяще – и потому что в голову тут же лезли не самые приятные воспоминания.

В дверь постучали:

– Ци Хоу, поторапливайтесь! Гости уже готовы!

Это была Фу Чан. Хозяйка борделя сгорала от нетерпения, так ей хотелось похвастаться новым «цветком» ее «Дома Пионов», поэтому подгоняла всех с самого утра.

Сестрица Ци отставила флакон в сторону и оглядела Яо Линя:

– Ну красавица, красавица! Всем понравишься. И клиентов у меня уведешь за раз-два, чертовка…

Яо Линь выдавил из себя улыбку и пошел следом за Ци Хоу, чувствуя себя так, будто идет на собственную казнь. Он так не хотел выступать перед всяким сбродом, но если этого не сделать, Фу Чан от него и мокрого места не оставит!

В центре огромного зала находилась сцена, где девушки ловко