– Я просто не подумал об этом.

– Не подумал он! А то, что я…

– Чжи Хань, помолчи, – перебил его Юнь Шэнли. – Где ты научился этому ремеслу?

Сунь Юань задумчиво улыбнулся, неловко заламывая пальцы рук:

– Чиновник Ведомства должен уметь делать все, что потребуется, правда же, глава?

Юнь Шэнли на самом деле было все равно, как и для чего Сунь Юань выучился искусству макияжа. Главное, чтобы Яо Линь был готов к сегодняшнему выезду, а кто будет им заниматься – дело десятое.

– Да, ну или иметь под рукой человека, который умеет делать все что нужно. Сунь Юань, правильно мыслишь. – Глава повернулся и взглянул на Яо Линя: – Тогда передаю тебя в руки Сунь Юаня.

Сунь Юань кивнул и повел хозяина постоялого двора в одну из комнат, где для мастера маскировки Ведомством заранее было подготовлено все необходимое. На столе кто-то аккуратно разложил кисти, краски, баночки с пудрой, а рядом на отдельной тумбе лежали отрезы шелковых тканей.

– Господин Яо, проходите, устраивайтесь. – Сунь Юань пригласил его жестом сесть на стул перед бронзовым зеркалом.

Яо Линь сдержанно оглядел все это великолепие и осторожно присел, складывая руки на бедрах.

– Тебе точно стоит доверять?

Сунь Юань улыбнулся, ловко подхватывая кисть:

– Уж поверьте, господин, я хороший мастер маскировки. После моей работы вас даже родной отец не узнает.

Яо Линь прикрыл глаза, вверяя себя рукам юного чиновника:

– Он и так меня не узнает.

Так как искусство маскировки требовало предельной точности и аккуратности, на нанесение макияжа ушло несколько часов.

Чжи Хань за это время успел несколько раз вздремнуть и изрядно разнервничаться:

– Чего они так долго? Разве господину Яо нужен макияж? Он и так крас… – Чжи Хань сглотнул, увидев строгий взгляд главы, и проглотил свои слова.

Наконец Сунь Юань вышел из комнаты вместе с Яо Линем, лицо которого было скрыто вуалью. Он уже был переодет в изысканный наряд, подчеркивавший грациозность и необычную красоту.

– Господин Яо готов! – торжественно заявил Сунь Юань и отступил в сторону, чтобы другие могли полюбоваться его работой.

Чжи Хань, мгновенно вскочив на ноги, изогнул шею, пытаясь разглядеть лицо Яо Линя под вуалью.

– А зачем эта тряпка на голове? – недоуменно спросил он, помахав рукой перед лицом хозяина постоялого двора, словно надеясь, что вуаль вдруг исчезнет.

Сунь Юань пожал плечами:

– Таково желание господина Яо.

Яо Линь глухо пояснил:

– Не хочу, чтобы вы меня видели.

Юнь Шэнли приподнял бровь, и в его голосе прозвучало едва заметное раздражение:

– Эта «тряпка», Чжи Хань, – часть маскировки. Или ты думаешь, что господин Яо может разгуливать по городу с открытым лицом и остаться при этом неузнанным?

Чжи Хань хотел что-то сказать, но, наткнувшись на укоризненный взгляд Сунь Юаня, замолчал. Яо Линь же демонстративно поправил вуаль, проверяя, достаточно ли она скрывает его лицо.

– Неужели так плохо выгляжу? – насмешливо бросил Яо Линь, переводя взгляд на главу Ведомства.

Юнь Шэнли хмыкнул, но промолчал. Подойдя ближе к Яо Линю, он демонстративно кивнул ему в сторону выхода:

– Пойдем отойдем. Хочу поговорить с тобой наедине.

– Ты же вроде все мне уже рассказал. Еще что-то? – недовольно, но с явным интересом отозвался Яо Линь.

– Хочу дать тебе несколько советов. Не спорь, – ответил Юнь Шэнли голосом, не терпящим возражений.

Яо Линь недоверчиво прищурился, но все же пошел за главой, насмешливо фыркнув напоследок.

Чжи Хань с интересом следил за их удаляющимися фигурами. Он тихонько толкнул Сунь Юаня локтем в бок и заговорчески прошептал:

– Ты тоже это заметил?

– Что именно? – скучающе спросил Сунь Юань, пытаясь стереть платком остатки косметики с рук.

– Да они словно кошка с собакой! Думаешь, опять поругаются или на этот раз договорятся? – Чжи Хань загадочно усмехнулся и подмигнул Сунь Юаню.

Тот тут же оторвался от дела и сложил руки на груди:

– Скорее всего, опять будут ругаться. Обычное для них дело. Кстати… – Сунь Юань повернулся к Чжи Ханю, хитро сощурившись. – А как же ты?

– А что я? – настороженно спросил Чжи Хань, чувствуя что-то неладное.

– Ты же сопровождаешь господина Яо. Разве тебе не нужно тоже изменить облик? – с невинным видом протянул Сунь Юань.

Чжи Хань медленно попятился. Его глаза нервно бегали от лица Сунь Юаня к дверям, как будто мужчина рассчитывал сбежать.

– Что ты задумал, мальчишка?! – В его голосе послышался искренний страх.

Сунь Юань засиял ярче, чем император при виде любимой наложницы, будто только что придумал самый гениальный план в своей жизни.

– Заместитель Чжи, не бойтесь, я всего лишь хочу помочь вам стать более… убедительным спутником господина Яо.

Глаза Чжи Ханя расширились, когда он увидел, как Сунь Юань медленно тянется к стопке одежды, подготовленной для маскировки.

– О-о нет, я в это не ввяжусь! – воскликнул Чжи Хань и сделал еще один шаг назад.

Сунь Юань же выглядел так, словно только что поймал свою жертву в капкан.

– Простите, заместитель Чжи.

* * *

Яо Линю помогли подняться и сесть в повозку, иначе он бы наступил на подол своего одеяния или вовсе запутался в нем. Сунь Юань и Юнь Шэнли проводили его взглядами, в которых читалась неуверенность.

Теперь план главы казался не таким уж надежным, потому что в случае неудачи пострадает именно Яо Линь. А тот как знал, что не стоило связываться с чиновниками: никаких гарантий нет, делай все, как хочешь, но приказ выполни.

Повозка мягко покачивалась из стороны в сторону, и украшения Яо Линя звякнули, создавая мелодичный звук. Он ненадолго снял с головы вуаль и, опершись рукой на деревянную стенку, чтобы не упасть, оглядел себя: роскошное зеленое платье облегало его тело, выделяя изящную талию, скрывая плечи и ключицы и создавая иллюзию женственности. Украшения – серьги, ожерелье, кольца – были подобраны с одной целью: привлечь внимание хозяйки борделя.

Сунь Юань довольно искусно нанес макияж, подчеркнув естественные черты лица мужчины, и Яо Линь был ему благодарен за аккуратную работу.

Но Яо Линь до сих пор не осознавал того, в каком положении оказался:

– Тц… Если бы дагэ узнал, что я работаю на Ведомство наказаний, задушил бы…

Чжи Хань во всем этом спектакле должен был сыграть роль торговца, который хотел продать наложницу из-за ее непослушания. Ему поручили сидеть на козлах и изображать уверенного дельца, но чиновник страшно нервничал: пот лился ручьем, руки, крепко сжимающие поводья, дрожали, а на лице застыло выражение вселенской муки. Он вытер пот со лба рукавом своего узкого халата, что был ему слишком мал, и обернулся к сидящему в повозке Яо Линю: