Яо Линь не любил, когда кто-то прикасался к его волосам, но почему-то, когда это делал Юнь Шэнли, он чувствовал… Спокойствие? От главы Ведомства, который запер его в тюрьме и обвинял в убийстве, сейчас не исходило угрозы – только спокойствие и странная надежность…

Яо Линь закатил глаза, зная, что Юнь Шэнли не увидит этого – слишком неловко было перед самим собой за проявленную слабость и нежелание сопротивляться чужим действиям.

– Ты обладаешь умом, красив, как небожитель. Любая девушка хотела бы заполучить тебя себе, поэтому что уж говорить о какой-то хозяйке борделя. Тем более… – Юнь Шэнли начал аккуратно скручивать волосы Яо Линя, формируя пучок. – Если тебя переодеть, ты будешь напоминать… девушку. Не пойми неправильно, я не желаю тебя обидеть. Ты, наверное, уже много раз слышал об этом от других. Просто сейчас твоя необычная внешность мне на руку.

Заметив серебряную шпильку на соседнем столике, Юнь Шэнли отпустил чужую руку, подобрал украшение и аккуратно закрепил волосы Яо Линя. Закончив, он отошел и прислонился плечом к стене, разглядывая свое творение.

– Ну, что думаешь? Согласен?

Яо Линь вновь уставился в зеркало. Волосы на удивление были уложены довольно искусно. Яо Линь повернулся к Юнь Шэнли и снова ответил:

– Нет.

Юнь Шэнли развел руками, будто бы смиряясь с поражением:

– Ладно, если ты не хочешь, я не буду настаивать.

Юнь Шэнли сдался так быстро, что Яо Линь испытал немалое потрясение. Не мог такой человек, как глава Ведомства, просто взять и уйти, не получив своего.

– Что ты задумал?

Юнь Шэнли улыбнулся как можно более обаятельно и беззаботно ответил:

– Абсолютно ничего.

* * *

На рассвете следующего дня Яо Линь понял, что его опасения подтвердились. Глава Ведомства не собирался оставлять его в покое.

Когда утром Яо Линь привел себя в порядок и вышел проверить дела на постоялом дворе, он первым делом обратился к Сяо Ши:

– Сколько сегодня у нас посетителей?

Слуга, сжимая в руках грязную тряпку, которой только что вытирал стол, неожиданно заплакал:

– Господин…

Яо Линь, недоумевая, моргнул и спросил:

– Что случилось? Объясни.

Сяо Ши, собираясь вытереть лицо тряпкой, в последний момент остановился:

– Этот Юнь Шэнли пришел со своими людьми на постоялый двор и заявил, что мы не имеем права принимать гостей! Он закрывает наш двор… Теперь его охранники стоят на входе и не пускают людей к нам!

– Правда?

Сяо Ши кивнул и заплакал еще сильнее.

Юнь Шэнли… Этот подлец…

Яо Линь вдруг расхохотался. Чего же он мог ожидать от Юнь Шэнли? Мирного сосуществования? Дружелюбного отношения? Несмотря на то что их последний разговор сбил Яо Линя с толку, он все еще оставался начеку. Как выяснилось, не зря!

Узнав главу Ведомства поближе, Яо Линь осознал, что этот Юнь не остановится, даже если поймет, что поступает неправильно. Это делало его еще более опасным, ведь он осознавал каждое свое действие. Умные люди намного хуже глупцов. Их поведение невозможно предугадать.

– Приготовь повозку, я со всем разберусь.

Поторапливая извозчика, Яо Линь довольно скоро прибыл в Ведомство наказаний, где его тут же встретили, будто давно ожидали. Яо Линь и так был зол, а теперь от гнева он и вовсе боялся потерять контроль. Большую часть времени он строил из себя воплощение спокойствия, что не соответствовало его натуре. Для других он был тем, кем его хотели видеть, но с Юнь Шэнли он показывал свое истинное лицо. Как можно продолжать играть чью-то роль, если тебя буквально изводят?

Ворвавшись в кабинет главы Ведомства, Яо Линь громко спросил:

– Зачем ты это делаешь?

Юнь Шэнли отложил бумаги, которые просматривал до этого, и внимательно посмотрел на гостя:

– Вот это да, сам хозяин постоялого двора пришел ко мне!

– Ты вынудил меня прийти! Как можешь говорить, будто я пришел сюда сам?!

– Вот поэтому надо было сразу соглашаться.

– Ты специально?

Юнь Шэнли встал и подошел к нему, смотря так пристально, словно взглядом пытался убедить хозяина постоялого двора в своей правоте:

– Да.

Яо Линь даже не знал, что ответить на такую откровенную наглость.

– Твое закрытие постоялого двора незаконно, не было никаких оснований! Я подам на тебя жалобу императору!

Юнь Шэнли пожал плечами. Он сел обратно за рабочий стол и широко улыбнулся:

– Давай. Эй, Чжи Хань, принеси тушь и бумагу!

Чжи Хань, который все это время сидел в другом конце кабинета, послушно выбежал, желая быть как можно дальше от их скандала.

– Ты не можешь давить на меня таким образом! Я не сделал ничего противозаконного!

Юнь Шэнли постучал пальцами по столу, спрашивая и не ожидая ответа:

– Не сделал, говоришь? Ты был замечен уже в двух делах. Успел побыть подозреваемым в деле об убийстве, неизвестно что забыл на подпольной арене. Что ты там делал? В месте, где обитают одни преступники? Но знаешь, Яо Линь, камера, в которой ты до этого находился, все еще пустует. Не дай ей пропасть зря.

Яо Линь вытащил и раскрыл веер и начал медленно обмахиваться им как ни в чем не бывало.

– Тогда нам следует разделить одну камеру на двоих, или главе Ведомства предоставят отдельную?

Юнь Шэнли нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не был на арене? Ты, кажется, и вовсе стал главным героем тех событий. Имеешь ли ты право меня обвинять?

– Конечно, имею. Я, как глава Ведомства, посещал то место для расследования. А что делал там ты?

Юнь Шэнли не мог избавиться от мыслей о том, что вообще Яо Линь забыл на подпольной арене. Он сидел на лучших местах и был знаком с госпожой Иньхань. Одно это уже могло сильно подпортить с виду безупречную репутацию Яо Линя.

– Я приходил посмотреть на бой. Обычные люди тоже иногда заходят туда с этой целью. Или мне нужно было твое особое разрешение?

Юнь Шэнли сделал вид, что поверил, и упрекнул его:

– Почему ты вечно со мной споришь? Не можешь нормально отвечать? Ты такой невыносимый!

Яо Линь медленно подошел к столу и оперся о его край руками:

– Это я-то невыносимый?! Ты в зеркало давно смотрел? Юнь Шэнли, а знаешь что? Я беру все свои слова обратно. Надо было тебя сразу сдать госпоже Иньхань! И больше не пришлось бы видеть твою самодовольную рожу!