Я показал короткий удар локтём назад.

— Ах ты… — зашипел Алексей, его лицо перекосило от злобы.

И это наследник нашего Императора? Какой неуравновешенный.

— А я предлагал четвертовать… — протянул, не отвлекаясь от созерцания ногтей, Владислав.

— Четвертуете его, и я всем буду рассказывать, что вы не смогли одолеть какого-то барона, — ехидно улыбнулся Павел своими тонкими губами, а глаза его превратились в щёлочки.

— Так, всё! — поднял руки Ярослав, встав между нами с Алексеем. — Подтягивания! Вперёд! Кто первый?

— Я начну, — процедил Алексей, топорща усы. — С десяти.

Мы нашли достаточно мощный сук, который мог выдержать и меня. Правда, царевичам приходилось подпрыгивать, чтобы достать до него. А мне лишь вставать на цыпочки.

Царевич Алексей легко подтянулся десять раз. Следом я — пятнадцать. Ярослав присвистнул. Да, две сотни килограмм, поднимающие сами себя пятнадцать раз подряд без особой усталости, — зрелище внушительное. Следующим был Владислав. Он подтянулся шестнадцать, каждый раз делая это с выходом, красуясь. Ярослав подтянулся двадцать. Круг замкнулся, и на сук запрыгнул Алексей.

— Господа, что здесь происходит? — спросилил учтивым мелодичным голосом.

Царевич Алексей спрыгнул с сука, мы все обернулись. На поляну вышла троица… эльфов! А эти здесь откуда?

На солнце их кожа приобрела желтовато-зелёный оттенок. При этом он больше походил на благородное золото. У всех троих были высокие скулы, острые уши, длинные пепельные волосы. Лица такие, будто вся троица из одного яйца вылупилась. Тонкие прямые носы, средней толщины губы, превращающиеся к уголкам в полоски, острые, как бритва. Глаза серые, прищуренные, подбородки заострённые. На вид — самые самодовольные эльфы, что я видел. Они были прилично одеты. Чёрные одежды с золотой строчкой, подчёркивающей цвет кожи. Всё же внешне пришельцы немного отличались между собой. А говоривший даже напоминал кого-то.

— Принц Идриль, — царевич Алексей учтиво склонил голову, его братья последовали примеру. Я тоже. Похоже, этот Кадриль — важная шишка. — Мы не знали, что вы уже прибыли во дворец. Как добрались?

— Сносно, — сказал эльф, и вся троица подошла к нам. Указал на левого, затем на правого спутника, говоря: — Это герцог Ингвион, герцог Карантир. Они тоже из леса Самантэль, как и я. Мои давние друзья. Позвольте лишний раз поблагодарить вас за ваше гостеприимство, — он тоже учтиво склонил голову, отчего волосы серым водопадом упали с плеч. — Бал в этом году обещает быть великим событием.

Самантэль, насколько помню, находится где-то недалеко от западных границ. Но где конкретно, я не знал. Вообще, это просто какой-то лес, но давным-давно там обосновались эльфы, бежавшие от Саранчи из Европы. С помощью своей магии они ускорили рост деревьев, и теперь там непроходимая чаща, которая и стала домом для многих из этого народа. Эльфы строили свои дома прямо на деревьях. Точнее, выращивали. С помощью каких-то грибов, кажется.

— Так чему мы смели помешать, Ваше Императорское Высочество? — спросил Идриль.

— Мы соревнуемся в силе, — ответил Ярослав. — Победивший целуется со служанкой на наш выбор.

— О, звучит прекрасно! Позвольте к вам присоединиться?

Не дожидаясь ответа, эльф подбежал к дереву, легко вспорхнул, оттолкнувшись от ствола, и повис на суке. Подтянулся тридцать раз.

— Чёрт, я рассчитывал, что он откажется… — услышал я шёпот Ярослава.

Да кто в своём уме откажется покуролесить с симпатичной служанкой? Ну, кроме этой зажравшейся троицы, конечно. Нет, их логику мне не понять.

— О, прошу прощения! — Идриль спрыгнул и наигранно улыбнулся, будто сожалел о своей ошибке. Только он не сожалел. — Я забыл спросить, а сколько нужно было раз подтянуться?

Эльфы жили в своих резервациях обособленно. Номинально они подчинялись законам Империи, но не упускали ни одного случая, чтобы не показать свою независимость. Никак не могли успокоиться, после потери дома и своей собственной страны.

Вот и сейчас Идриль явно нарывался на склоку, но и царевичи были не лыком шиты. Алексей поплевал на ладони, хищно улыбнулся и запрыгнул на сук. Лесенка продолжила расти.

Двое других эльфов тоже приняли участие в соревновании. Уже через пять минут оно стало напоминать международную олимпиаду. В лес подтягивались зеваки, привлечённые шумом борьбы, с каждой минутой их становилось всё больше, а мы всё подтягивались. Уже никто не выделывался, пытаясь подтянуться сразу много раз. Лёгкие эльфы были сильными соперниками — пожалуй, даже сильнее меня. Ну, по количеству раз. Так что лесенка росла медленно, под одной ступеньке.

Сделав пятьдесят повторов, я наклонился, упершись руками в колени и тяжело дыша. Последние пару раз дались тяжело. Мышцы ныли от напряжения, сердце бухало в ушах, качая кровь литрами и насыщая тело кислородом. Кожа на спине натянулась от того, сколько крови прилило к мышцам. Она даже начала казаться мне деревянной, будто Инсект вернулся.

Я слабо улыбнулся этой мысли.

— Уже устали, господин Дубов? — издевательски поинтересовался грёбаный эльф.

— А ты нет, что ли? — спросил я, глядя ему в глаза.

На дне этих глаз плескалось самодовольное торжество. Но пиетета перед эльфами у меня никогда не было. Кровь огров сказывалась. Когда-то давно желтушные ублюдки пытались искоренить племена огров в Европе.

— Эльфы не ведают усталости! — принц широко раскинул руки ладонями кверху.

— Серьёзно? — удивился я. А вот этого не знал.

— Это правда, — сказал Павел.

Он сидел на соседней с суком для подтягиваний ветке и следил за каждым соперником. Эдакий судья. Кстати, дерево было дубом. Я только сейчас обратил внимание, когда сверху на меня спланировал жёлтый лист характерной формы.

Я посмотрел на Павла, потом на эльфа, смерил его взглядом снизу вверх и обратно, остановил взор на лице и сочувственно произнёс:

— Ну вы и лошары.

Самодовольная ухмылка Идриля треснула, будто в разбитом зеркале. Взгляд помутнел, но не от гнева, а от какой-то детской обиды, будто у ребёнка отобрали конфетку. Или сказали перед Новым годом, что Деда Мороза не существует, поэтому подарков не будет. Но он быстро взял себя под контроль, и обида сменилась гневом.

— Ч-что? Л-лошары? — он аж заикаться начал от возмущения. На бледных щеках появился румянец.

— Ну да, — пожал я плечами. — Ещё какие. Усталость — это вообще лучшее, что может с тобой случиться. Усталость даёт тебе чувство хорошо прожитого дня, она делает любую,