На экране царит огненный хаос и кошмар, и пожарные, в самом начале миссии потеряв костюмы и оборудование, оказываются бессильны против пожара. Все, на что они способны, — это эвакуация жителей деревни, чьи дома вот-вот сгорят. Техника отказывает, связи нет. Но вот нюанс: палатки пожарных с оборудованием сгорают из-за того, что деревенские жители своевольничали, то есть сражались с пожарами сами, не дождавшись специалистов из МЧС. Исподволь, ненароком в «Огонь» вводится идея иерархии. Только пожарные могут спасти деревенских (даже за руль сесть некому, чтобы вести рожающую девушку в больницу, ведь все пьяны, кроме пожарного: «Русский — значит трезвый», — категорично отрезает тот), вывезти детей, провести через горящий лес к речке. Но после этого и пожарные бессильны, если только не прилетит на самолете высшее начальство, которое всех и выручит. «Огонь» недвусмысленно сообщает: катастрофы — дело обычное, а спасти от них может только государство, больше обращаться не к кому и незачем.

Финальный титр картины — посвящение «десантникам-пожарным Лесоохраны и всем спасателям Российской Федерации». Невозможно сказать точно, был ли «Огонь» заказан МЧС. Доподлинно известно, что министерство активно помогало техникой, ресурсами и консультациями по всем вопросам.

Пожалуй, стоит сказать несколько слов об особом статусе МЧС — оно же Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Оно было учреждено на рубеже 1990 и 1991 годов именно как ответ государства на две большие катастрофы — Чернобыль и землетрясение в Армении. Тогда же ведомство возглавил Сергей Шойгу. К сегодняшнему дню он рекордсмен, единственный российский политик, который уже более тридцати лет остается в высших органах власти, начав карьеру еще при Советском Союзе.

В 1990-е, отмеченные большим количеством катастроф, возглавляемое им МЧС было единственным ведомством, сохранившим свой авторитет в глазах граждан. Это было достигнуто в том числе за счет подчеркнутой аполитичности министра и его структуры. Но именно заработанная им тогда репутация человека дела, а не политика позже привела Шойгу в руководство сначала движения «Единство», а затем и партии «Единая Россия». Шойгу — приближенный Путина, важнейший столп его авторитарного режима. В 2012 году Шойгу (в том числе чтобы обелить имидж армии, пострадавший после коррупционного скандала вокруг уволенного министра Сердюкова) возглавил Министерство обороны РФ и стал вторым, после президента, лицом войны с Украиной.

В «Огне», в отличие от концептуально «международного» «Экипажа», спасают исключительно «своих» («Если они для вас не свои, то кто тогда?» — спрашивает Катя начальника дядю Вову, чтобы убедить отправиться на помощь ее отцу и ее же возлюбленному). Пройдет ровно год после премьеры «Огня», и Хабенский и Янковский снова выйдут на авансцену в «Чемпионе мира» — фильме тех же продюсеров, — чтобы показать зрителю, кого следует считать своими, а кого — нет.

Глава 9.

Смех и грех

Комедия после СССР — «Очень русское кино» Comedy Club — Пародии и BadComedian — Гендерные игры гламура — Мужское государство «Квартета И» — Тень реальности в «Нашей Russia» — Айфон и шансон в «Горько!» — Военные похороны в «Горько! — 2» — Свободные женщины «Самого лучшего дня» и «Я худею» — Карнавал «Холопа» — Беспредел «Полицейского с Рублевки» — «Непосредственно Каха» переходит границы — «Холоп-2» исцеляет патриотизмом

В фильме «Брестская крепость» накануне войны солдатам показывают «Веселых ребят», комедию Григория Александрова с Любовью Орловой и Леонидом Утесовым. Непосредственно перед столкновением с айсбергом в «Ледоколе» тоже крутят кино — и тоже комедию, «Бриллиантовую руку» Гайдая. Простой образ счастья накануне беды — старая добрая советская комедия, объединяющая всех.

Быть может, главная и непреодолимая травма постсоветского кинематографа — именно в неспособности создать комедию, которая объединила бы нацию: новую «Бриллиантовую руку», «Волгу-Волгу», «Девчат», «Джентльменов удачи», «Я шагаю по Москве», «Берегись автомобиля». В 1990-е, когда СССР был еще слишком свеж в памяти (воспоминание для многих было пугающим), это, впрочем, не осмыслялось как проблема. Были еще живы и работали классики советской комедии — Гайдай (успел снять в 1992-м «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди»), Данелия (выпустил «Настю» в 1993-м и «Орла и решку» в 1995-м), Рязанов (активно работал вплоть до 2007-го и даже сделал после распада Советского Союза как минимум один фильм, попавший в число классических и весьма точно передавший суть времени, — «Небеса обетованные» 1991 года).

Из общего правила выделялись два исключения, даже в период, когда проката почти не было. Это бурлескный фарс классика советского кино Владимира Меньшова «Ширли-Мырли» (1995) и «Особенности национальной охоты» (1995) Александра Рогожкина (с сиквелами). Но чувство неполноты и нехватки «комедийного консенсуса» оставалось.

Писать о комедии после 2000 года особенно сложно. С одной стороны, этот жанр оставался востребованным — недорогим в производстве и популярным у аудитории. С другой — пространство того, над чем дозволялось смеяться, сужалось в последние четверть века постоянно. За это время появились культовые юмористические телепрограммы и интернет-проекты, но в области кино, несмотря на изобилие материала, так и не возникли новые Гайдаи, Рязановы и Данелии. Такое впечатление, что публика охотно смотрела, но моментально забывала современные комедии и количество никак не перерастало в качество.

Комедия всегда и везде — национальная культурная скрепа, то, что непременно покажут по телевидению на очередной праздник. В нее вшит культурный код, и недаром ностальгия в постсоветской масскультуре начинается с воспроизведения советских комедий — сперва в капустниках на ТВ («Старые песни о главном»), а потом на большом экране (ремейки, начиная с «Иронии судьбы. Продолжения»). Но сохраняется ли характер собственно смешного? Иногда механический повтор старых шуток из привычных фильмов дает свой эффект, тогда как сам объект смеха, изменившийся до неузнаваемости, не вполне ясен новой аудитории.

Важно и то, что среди жанров комедия всегда держится особняком. Продюсеры, режиссеры, актеры этих фильмов практически не участвовали в проектах другого рода (исключения — Клим Шипенко и отчасти Тимур Бекмамбетов, если считать «Иронию судьбы. Продолжение» комедией). Там были свои стандарты художественного качества, несколько иной способ производства, не слишком изменившийся со времен кустарных 1990-х: насмешить важнее, чем предъявить спецэффекты или даже владение ремеслом.

Столь малое число по-настоящему успешных комедий, способных претендовать не только на высокую кассу,