эпизод. Когда же Алексей Красовский в 2018-м снял малобюджетную комедийную притчу «Праздник», рассказывающую о праздновании Нового года во время блокады в семье сытых интеллигентов, сам факт выпуска «комедии о блокаде» вызвал бурю возмущения. В итоге автор решил не запрашивать в Минкульте РФ прокатного удостоверения и самостоятельно выложил фильм, бюджет которого собирался при помощи краудфандинга, на ютьюбе.
Разумеется, запрет касался не только кинематографа, но любых видов общественного диалога. В неслучайном 2014-м телеканал «Дождь» был подвергнут публичному остракизму из-за запущенного в прямом эфире голосования по вопросу «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы спасти сотни тысяч жизней?». Кощунственной и чуть ли не преступной была признана сама постановка вопроса. Разгоревшийся скандал лишь чудом не привел тогда к закрытию «Дождя», который начали массово отключать операторы платного телевидения. Травлю прекратили лишь после слов Путина о том, что «телеканал признал свою ошибку».
«Мы из будущего» вышли в 2008 году. Премьера фильма состоялась в феврале, а расширенную телеверсию показали специально в День Победы, 9 мая, — и это можно рассматривать как своего рода пропагандистскую кампанию. Для чего нужно рассказывать публике (по преимуществу молодой) о событиях Великой Отечественной через призму кинематографа? Дело не только в том, что этот зритель — самый активный и платежеспособный, но и в том, что его пора обучить правильным жизненным ориентирам. А война — лучший учебник.
Эта научно-фантастическая военная картина логично встраивается в ряд бесчисленных книг современных российских фантастов о «попаданцах» (благородная жанровая традиция восходит к Марку Твену), ненароком оказавшихся в прошлом. В постсоветской России авторы, провозглашающие себя патриотами, часто отправляли своих героев в поворотные моменты российской истории, чтобы переиграть произошедшее заново и изменить будущее. Ресентимент и ностальгия по СССР выразились в этой форме массовой литературы весьма полно. Но даже там не всегда наблюдался настолько откровенный нравоучительный посыл, как в «Мы из будущего».
Четыре молодых героя картины, однажды неожиданно оказавшиеся в прошлом, — петербургские «черные копатели», продающие из-под полы коллекционерам и прочим темным личностям артефакты времен Второй мировой. Состав компании, по замыслу авторов, должен отражать различные молодежные типажи.
Сергей (одна из первых прорывных киноролей Данилы Козловского) — образованный циник, отчисленный студент истфака, погнавшийся за деньгами, но до сих пор читающий историческую литературу: его беспринципность подчеркнута кличкой Борман, позаимствованной у легендарного нациста. Олег, он же Череп (Владимир Яглыч, впоследствии также кинозвезда), — быковатый скинхед, мечтающий откопать и тут же нацепить железный крест. Андрей по кличке Спирт (актер Андрей Терентьев; спустя полтора десятилетия снялся в военном боевике «Солнцепек», спродюсированном Евгением Пригожиным) — музыкант и рэпер с пышными дредами, которые ему состригает брутальный Череп. Наконец, Виталий-Чуха (Дмитрий Волкострелов, впоследствии театральный режиссер-авангардист) — безвольный и мягкосердечный геймер-очкарик. Все они проваливаются прямиком в 1942 год, где им приходится понять, что такое война. Спирт будет играть для солдат на гитаре, Чуха и Борман влюбятся в хорошенькую медсестру Нину (Екатерина Климова), а Череп бросится в атаку за родину; вернувшись в свое время, первым делом он примется сдирать с руки компрометирующую татуировку — то ли крест, то ли свастику.
Режиссером «Мы из будущего» выступил крепкий профессионал Андрей Малюков, еще при СССР снявший ряд чрезвычайно успешных картин. Он начинал свою карьеру как ассистент Юрия Озерова на съемках его главного монументального фильма — многосерийного эпоса о Великой Отечественной «Освобождение». Позже Малюков прославился как постановщик фильма-катастрофы «34-й скорый» (1981), а уже после распада СССР снял один из редких военно-патриотических фильмов 1990-х, «Я — русский солдат» (1995) по роману Бориса Васильева «В списках не значился». Начиная с 2000-го Малюков работал над сериалами, в том числе известными: «Империя под ударом», «Спецназ», «Диверсант», «Мосгаз». Последним его полным метром был «Матч» (2012), толком не замеченный публикой фильм о футбольном «матче смерти» в оккупированном Киеве 1942 года с Сергеем Безруковым в главной роли. Но все-таки визитной карточкой Малюкова так и остались «Мы из будущего».
Сценарная часть фильма хромает, особенно в отношении самой механики путешествий во времени. То ли выпив паленой водки, то ли став жертвой тайного проклятия, наложенного пожилой женщиной (ее сын погиб в тех местах, где четверка подельников ищет военные артефакты), молодые люди идут купаться в озеро, откуда выныривают уже в другом времени. Может ли озеро послужить порталом для путешествия в обратную сторону, неясно. В 1942-м обнаруживаются военные билеты четырех друзей, их растерянность и незнание реалий списывают на контузию. Теперь им предстоит пройти испытание любовью, пленом, боем, чтобы проверить себя на прочность — а главное, осознать, сколь поверхностными и неточными были их легкомысленные представления о прошлом. Заодно необходимо отыскать сына старушки, узнать тайну его смерти и вытащить из забвения фамильный портсигар, подаренный самим Буденным; так ненавязчиво устанавливается связь между героизмом Гражданской и Великой Отечественной.
Невзирая на попытку сделать картину предельно современной и даже «молодежной», что бы это ни значило (стремительный монтаж, использование современной музыки и сленга), Малюков использует ее и для того, чтобы указать ориентиры всему кинематографу. Об этом говорит знаменитая цитата из «Судьбы человека» Сергея Бондарчука: герой Козловского гордо сообщает фашисту, что «после первой не закусывает».
Лидия Маслова в «Коммерсант-daily» предупреждала:
«Не стоит ожидать от фильма „Мы из будущего“ чего-то нового, более смелого и откровенного в изображении ВОВ по сравнению с классикой советского кинематографа. Авторы ведь хотят не напугать войной, а скорее заинтересовать ею незагруженного зрителя, в силу возраста не ощущающего той сакральности военной тематики, которой перекормили в школах людей постарше. Этот зритель, не испорченный отторжением к военно-патриотической демагогии, возможно, вполне готов воспринять предлагаемое ему теперь представление о войне как о приключении, в которое все включено: и любовь в стогу сена с санитаркой, и остросюжетная вылазка за „языком“, и комический разговор с немецким офицером, которого можно поразить подробностями смерти фюрера».
Дарья Серебряная в Time Out смеялась:
«Рука военного режиссера тяжела, а его демонстративная ненависть к „поколению П“ зашкаливает: героев своих он швыряет из грязи в кровь, из крови в мясо, даже трахнуться с красоткой-сестренкой никому так и не даст. Гопники вышли реальными, жалеть их начинаешь быстро. Но главный зачет — за русскую версию знаменитого рок-н-ролльного номера Марти Макфлая из „Назад в будущее“: в окопе перед очередным боем рэпер не выдерживает и выдает жесткий бум-бокс под гитарный аккомпанемент. Темная ночь, тыц-чикитикибум!»
Патриотический блогер Дмитрий «Гоблин» Пучков на своем сайте Oper.ru расхваливал картину:
«Немножко досадно, что фильм —
