Известный продюсер, а также режиссер криминального боевика 2000 года «24 часа» поставил военную картину по одноименной, незадолго до того опубликованной повести Владимира Кунина. На его прозе и сценариях было основано множество советских фильмов в диапазоне от военной «Хроники пикирующего бомбардировщика» (1967) до перестроечной прорывной «Интердевочки» (1989).

«Сволочи» — фильм как минимум нестандартный. Традиционные атрибуты военного кино (собственно нападение на секретную немецкую базу в горах) занимают несколько минут из общего хронометража. Остальное время посвящено созданию и тренировке в горах советского Казахстана тайной диверсионной группы из малолетних преступников-беспризорников, арестованных советской властью в 1943 году. Они собраны под руководством сперва репрессированного, но затем помилованного подполковника Вишневецкого. Подросткам-смертникам, бывшим ворам и налетчикам, предстоит выполнять особенно сложные задания в войне против нацистов, чтобы таким образом искупить кровью вину перед отчизной.

Широкую публику привлекло сочетание брутальной интриги, непривычной жесткости и даже натурализма в показе сцен смерти (погибает большинство персонажей фильма) и специфическая, можно определить ее как «блатную», сентиментальность, метко подчеркнутая «телевизионной» закадровой музыкой известного эстрадного исполнителя Аркадия Укупника. Крайне важным было приглашение на роли двух наставников «сволочей» звезд своего времени — Андрея Панина и Андрея Краско. Но немалое значение имели и намеки на то, что рассказанная в картине история — давно замалчиваемая правда, намеренно заболтанная и забытая постыдная страница Второй мировой; Кунин якобы основывался на собственном детском опыте. Идею «неприкрытой правды» подчеркивали диалоги, полные нецензурной и жаргонной лексики.

Фильмом заинтересовалась ФСБ, которая открыла собственное расследование — в частности, изучала архивы спецслужб Казахстана. По итогу был вынесен вердикт: подобных диверсионных групп, составленных из детей и подростков, в СССР не существовало. Некоторое время спустя Кунин признал, что сюжет повести полностью вымышлен, а Атанесян — что доверял словам писателя об автобиографичности «Сволочей». Казалось бы, допущенная в рекламной кампании (но не в самом фильме) мистификация истории не должна была привести к скандалу.

На церемонии наград музыкального телеканала «MTV-Россия» «Сволочи» удостоились трех призов — как прорыв года для сыгравшего главную роль Александра Головина, впоследствии успешного актера театра и кино; за лучшую экшен-сцену и, наконец, за лучший фильм. Эту награду должен был вручать авторитетный режиссер и артист Владимир Меньшов, который как раз тогда снимался в роли маршала Жукова в «Ликвидации». Открыв конверт с названием фильма-победителя на сцене, Меньшов заявил: «Я надеялся, что пронесет, — не пронесло. Вручать приз за лучший фильм этому фильму — достаточно подлому и позорящему мою страну — я попросил бы Памелу Андерсон. Я, к сожалению, этого делать не буду. До свидания». После чего бросил конверт и ушел со сцены.

Ясно, что такое возмущение могло быть связано не только с «фальсификацией» реальности. Претензии сугубо содержательного свойства, к примеру, предъявлял «Сволочам» критик Станислав Зельвенский в «Афише».

«После премьеры возник бессмысленный скандал по поводу достоверности происходящего (и писатель Кунин отчего-то нехотя признался, что все выдумал), но вопросы и вправду есть. Например: какого рожна чекисты вообще решили прикладывать невероятные усилия, тренировать, охранять и затем посылать на важнейшие операции именно детей? От недостатка штрафбатов? Из какого-то специального мазохистского людоедства? Или, скажем, зачем городить такой огород, если секретный немецкий центр, где хранится стратегический запас топлива, охраняется как провинциальная овощебаза? Точнее, вообще не охраняется — заходишь тихонько, кидаешь спичку и бежишь со всех ног. Или вот — глупо, но все-таки: каким в принципе образом выживает ребенок, которого разрывает мина, накрывает лавина, и все это происходит в горах, в глубоком тылу противника?»

Но не эти ли особенности, по идее, отчетливо указывали зрителю на условную природу экранного зрелища? Поэтому любопытно вдуматься в причины, по которым «Сволочи» вызвали настолько острую реакцию — в отличие, к примеру, от «Бесславных ублюдков» Квентина Тарантино, посвященных тому же историческому периоду, откровенно далеких от реальности, но прошедших в России с большим успехом. Вероятно, важнейшую роль сыграл сам факт, что акцент был перенесен с преступлений нацистов (в фильме не упомянутых вовсе — более того, мы видим, как немецкий чин ужасается, увидев тела убитых его солдатами детей) на злодеяния НКВД и советского руководства. События Великой Отечественной в общественном сознании стали моральным камертоном, компасом, указывающим полюса абсолютного добра и зла, уравнивать которые было не принято. В апреле 2022 года Госдума РФ даже приняла специальный закон, предусматривающий штрафы и аресты за уравнивание действий СССР и нацистской Германии.

То же самое вменялось в советские годы писателю-фронтовику Василию Гроссману, посмевшему в своем монументальном, запрещенном и чудом не уничтоженном романе «Жизнь и судьба» устами своего героя сравнить два вступивших в противостояние тоталитарных режима. В 2012 году на телеканале «Россия 1» был показан сериал автора «Ликвидации» Сергея Урсуляка по «Жизни и судьбе», где самые острые моменты были смягчены, хотя общий пафос сохранялся.

Вспоминается и более ранний сериал «России 1», также посвященный войне с нацизмом и затрагивавший табуированные темы. Речь о «Штрафбате» Николая Досталя, где свою самую знаменитую на тот момент роль сыграл Алексей Серебряков. Эта работа вышла в 2004 году, когда говорить открыто о вкладе штрафников в победу над Гитлером было еще возможно на государственном телевидении. Однако именно со «Штрафбатом» был связан и один из первых случаев открытой цензуры в отечественном кино XXI века. Подвергнутый критике многими политиками и некоторыми фронтовиками сериал порезали без ведома автора: из него, в частности, убрали крепкие слова и сексуальные сцены. В открытом письме гендиректору ВГТРК Олегу Добродееву режиссер писал, что «всех случаев неуважительного отношения к авторам фильма не перечислить» и что он испытал «чувство горечи и стыда за такую грубую, мелочную и ханжескую цензуру». Здесь уместно вспомнить, что отец Тяпы — одного из главных героев «Сволочей» — тоже по сюжету воюет в штрафбате, о чем мальчик предпочитает помалкивать даже в той команде смертников, куда его определили.

Можно говорить и о более глубинном табу, на которое в «Сволочах» покусились — вероятно, не намеренно — Кунин и Атанесян. Их фильм вслед за «Штрафбатом» увязывает ГУЛАГ и Великую Отечественную, величайшее преступление Сталина и ту Победу с большой буквы, которая, по мнению многих, это преступление как бы компенсирует и искупает. Впоследствии число подобных табу в отношении Великой Отечественной увеличивалось. Например, одной из самых болезненных стала тема блокады Ленинграда. Никакого ревизионизма в этой области не допускалось. Авторитетнейший режиссер фестивального кино Андрей Звягинцев годами пытался, но так и не смог сделать свой фильм, в сценарии которого присутствовал связанный с блокадой