Уже в этом двойном наследовании прослеживается и этическая двойственность картины. С одной стороны, «9 рота» — антивоенный манифест, живописующий мясорубку, где героизм лишен какого-либо смысла. С другой — фильм наполнен обидой брошенной армии на собственное командование, а потому не может обойтись без парадоксального патриотического пафоса (которого начисто лишена, например, едкая и сухая картина Кубрика). Все-таки герои «9 роты» воюют за свою страну, хоть та и исчезает на глазах. А последняя фраза единственного выжившего героя — «Мы победили» — поражает алогичным упрямством, в котором не слышится и тени иронии.

Фильм начинается около призывного участка. Красноярск, 1988 год. Герои прощаются с близкими, некоторые нетрезвы. Молодые люди отправляются на войну. Среди них можно различить бесстрашного и лихого Лютого (Артур Смольянинов), робкого салагу Воробья (Алексей Чадов), задиру Чугуна (Иван Кокорин), молчуна и добряка Стаса (Артем Михалков), развязного Рябу (Михаил Евланов) и белую ворону — художника и нахала, тут же прозванного Джокондой (Константин Крюков). Все или почти все они потом окажутся в той самой девятой роте, многие бойцы которой погибнут в кульминационной сцене, защищая высоту для прохода колонн. Причем оборона эта будет ненужной, ведь после смертельного боя выяснится, что никакая техника здесь больше не поедет, потому что СССР выводит войска из Афганистана.

Новое поколение молодых актеров, многие затем стали звездами десятилетия, пришло на смену «дедам» — фактически как в армии. Роли «стариков»-наставников играли уже знаменитые к тому моменту Михаил Пореченков (старший прапорщик Дыгало), Алексей Кравченко (капитан Быстров), Александр Лыков (сапер-инструктор), Алексей Серебряков (капитан-разведчик), Михаил Ефремов (старшина-дембель) и сам Федор Бондарчук (прапорщик Погребняк по прозвищу Хохол). Генералом, принимавшим присягу бойцов, выбрали ветерана криминального и патриотического кино Станислава Говорухина. Так устанавливается преемственность типажей и актерских амплуа. Об этом с нескрываемым восторгом писал популярный журналист и колумнист Сергей Минаев в почвенническом издании «Взгляд»:

«Впервые с начала девяностых героями национального блокбастера стали не бандиты, не дилеры, не банкиры и даже не комитетчики. По моему скромному мнению, фильм „9 рота“ стал неким водоразделом в русском кино. На экран пришли новые герои. Это была долгая дорога отечественного кинематографа, блуждавшего в поисках национального героя от батюшки-царя и романтических кадетов из „Сибирского цирюльника“, о которых помнят лишь наши прабабушки, до моральных уродов из „Бригады“ и „Бумера“, которые, несмотря на всю эстетику „пацан сказал — пацан сделал“, вряд ли могут претендовать на роль героев нашего времени. Как промежуточный вариант неплохо смотрелся Лис в исполнении Гоши Куценко — беспощадный к бандитам и постельным сценам. <…> Оказалось, что национальными героями вполне могут быть простые ребята, родившиеся на просторах СССР. Те, что жили рядом с нами, пили водку, курили анашу, дрались на улицах, любили девушек, а в один не совсем прекрасный момент ушли служить в советскую армию и погибли за Родину».

Крайне важную роль в «9 роте» играло техническое исполнение, способное претендовать на серьезное сравнение с Голливудом. Глянцевито-эффектная операторская работа Максима Осадчего, которому этот фильм принес славу; крепкие диалоги выросшего из перестроечного кинематографа сценариста Юрия Короткова; эмоциональная на грани фола музыка Дато Евгенидзе; масштабные визуальные эффекты и боевые сцены. Наконец, важная, отнюдь не второстепенная идея, сформулированная эстетом Джокондой при ответе на вопрос, что он делает в Афганистане: «Война — это красиво».

Во время СССР об этой войне снималось пропагандистское кино не самого высокого качества («Жаркое лето в Кабуле», 1983; «Человек, который брал интервью», 1987), в 1990-х тему осмысляло авторское кино («Нога», 1991; «Мусульманин», 1995), а все примеры жанрового, мейнстримного преломления этого материала не могли достучаться до широкой публики. Особенно интересен в этом контексте полнометражный дебют будущего мастера российских блокбастеров 2000-х Тимура Бекмамбетова — малобюджетная военная драма «Пешаварский вальс» (1994), снятая в соавторстве с Геннадием Каюмовым. Ее герои — пленные советские солдаты в лагере моджахедов в Афганистане, которые поднимают восстание, но гибнут, брошенные и преданные собственным правительством. Во многом экспериментальная и необычная картина прошла ниже всех радаров, в отличие от фильма Бондарчука — номинально, казалось бы, основанного на той же идее.

Принципиальное различие — в романтике мужского братства, подкрепленной и музыкальным сопровождением, и живописной съемкой. Она служит в «9 роте» главным противовесом бессмысленности войны, на которую отправляются герои. Сами их сплоченность и готовность умереть друг за друга (а вовсе не за эфемерную и далекую родину) оправдывают граничащую с садизмом жестокость обучения, бесчисленные лишения и унижения, изнурительную скуку армейских будней и радикальное непонимание причин, по которым они оказались на фронте (повторяемая хором мантра об «интернациональном долге» лишь подкрепляет предположение об абсурдности происходящего).

Сержант Хартман в «Цельнометаллической оболочке» — чудовище в человеческом обличье, настоящий убийца; его наследник Дыгало в «9 роте» — глубоко травмированный ветеран, выживший после гибели товарищей в бою. Он влюблен по переписке в незнакомку, переживает из-за шрама на лице, стремится обратно на фронт, и одна сцена, в которой Дыгало одиноко сидит среди алых маков, эмоционально оправдывает для зрителя все его сомнительные педагогические методы. Выходит, когда он учит солдат избивать друг друга в кровь, ставит перед ними заведомо нерешаемые задачи, запрещает задаваться любыми вопросами, — за этой методикой скрыта мудрость. Бессмысленность происходящего оправдана тем, что она ведет к необходимой инициации, превращению призывников в «настоящих мужчин». Для полного завершения ритуала в учебке совместно раскуривают косяк и поочередно занимаются сексом с «санитаркиной дочкой» Белоснежкой. Впереди — кровавое крещение в бою.

Таким образом, «9 рота» на глазах трансформируется из хроники политической авантюры, стоившей жизни множеству людей, в мифологическую апологию мужественности. Недаром эффектный финал, где герои принимают бой многократно превосходящих сил противника, вызывает в памяти вечный сюжет, один из четырех борхесовских, об осажденной крепости (позже этот образ станет любимым у путинских пропагандистов). И мало в чем соответствует реальным событиям, которые легли в основу сценария.

Важно и чувство коллективного противостояния стереотипизированному и редко попадающему в кадр неприятелю. Каждый из центральных персонажей оказывается на каком-то этапе наедине с чуждой и враждебной реальностью: Джоконда — когда отправляется в кишлак за спичками, Воробей — когда встречает на берегу ручья моджахеда и