В интернете появилась и собрала тысячи подписей онлайн-петиция за запрет «Матильды». Неодобрительно о проекте высказались авторитетные представители Русской православной церкви, в том числе епископ Егорьевский Тихон Шевкунов, в прессе называемый «духовником Путина». А новое движение «Христианское государство — святая Русь» пригрозило поджигать кинотеатры, которые осмелятся показать фильм, хоть тот и получил от Министерства культуры прокатное удостоверение. В результате одна из крупнейших сетей «Формула кино — Синема-парк» заявила о намерении отказаться от проката.

Лидером борьбы с «Матильдой» стала депутат Государственной думы Наталья Поклонская. Она подала в Генпрокуратуру собственную жалобу, поставила под сомнение законность выделения государственных средств из Фонда кино на съемки и опубликовала результаты независимой экспертизы о том, что картина «унижает православных». Против фильма даже было организовано молитвенное стояние. Поклонская и сама интересный персонаж посткрымского периода новейшей российской истории. Родилась в Украине, карьеру как юрист делала в Крыму, а после аннексии полуострова в 2014 году стала прокурором Крыма — лицом и чуть ли не символом новой власти, а заодно героиней распространившихся даже за пределы постсоветского пространства мемов. Впоследствии, уже как депутат Госдумы РФ, она позволяла себе политическое своеволие (например, высказывалась против пенсионной реформы) и в 2021 году перешла на должность посла России в Кабо-Верде. Можно трактовать как крамольные и ее высказывания о полномасштабном вторжении России в Украину, которое Поклонская назвала трагедией в интервью Катерине Гордеевой.

В защиту «Матильды» выступали не только коллеги Учителя по кинематографическому цеху — в феврале 2017 года вышло коллективное письмо, подписанное многочисленными режиссерами, сценаристами и актерами оппозиционных взглядов, — но и сам Мединский, возмущенный попыткой сторонних сил присвоить себе государственную прерогативу на цензуру. В сентябрьском заявлении министр культуры попросил правоохранительные органы «жестко пресечь давление на государство и кинобизнес со стороны распоясавшихся „активистов“ с их общественно опасными методами навязывания своих убеждений». «Любые намерения „инициативщиков“ на местах „запретить показ“, любые попытки давления на частные или муниципальные кинотеатры — это чистой воды беззаконие и цензура, которая впрямую запрещена Конституцией РФ», — также говорилось в этом документе. В конце октября 2017 года, в юбилей революции, фильм все-таки вышел в прокат после премьеры в Мариинском театре.

Парадоксальный факт о «Матильде»: никакой политической или идеологической задачи режиссер не ставил, напротив, всеми силами пытаясь уйти с территории общественно значимого кино в чистый жанр — мелодраму. Приведу выдержку из собственной рецензии в «Медузе»:

«Значит ли это, что сумасшедший скандал вокруг „Матильды“ — чистой воды недоразумение и мы имеем дело с обычной костюмной мелодрамой? Да. И нет. Осознанно или нет, Алексей Учитель затронул табуированную тему, и она шире, чем судьба императора-страстотерпца. В столетие революции 1917 года наш кинематограф молчит как рыба. Все чувствуют, что опасно трогать и красных, и красных, и Ленина, и царя: непременно кого-нибудь оскорбишь. „Матильда“ же, вне сомнений, является ярким и определенным высказыванием на тему. Это фильм, не отступающий от фактов и все же выдержанный в жанре альтернативной истории. Он о том, что если бы Николай не раздавил бабочку — то бишь не отверг ради долга свою Малю, — все могло быть иначе. Так, как в кино: красиво, изящно, богато, сказочно. Не было бы ни Ходынки, ни отречения, ни переворота, ни двух мировых войн. Только любовь, только гармония, только Россия, которую мы потеряли, пусть даже и сами себе ее придумали».

Перед выходом «Матильды» — в нем все-таки всерьез никто не сомневался — циники обещали картине рекордные кассовые сборы на волне неслыханного пиара. Учителя даже подозревали в том, что он сам организовал кампанию травли. Но публику фильм фактически не заинтересовал, «Матильда» не смогла даже окупиться, не говоря о прибыли. В кинотеатры пришло меньше двух миллионов зрителей. Большинство рецензий, даже не заряженных идеологически, тоже были сдержанными или негативными.

Общество как будто настаивало на своем праве забыть о событиях столетней давности — хватало и более современных проблем. Таким образом, «Матильда» стала поневоле лакмусовой бумажкой массовой исторической амнезии, нежелания ворошить прошлое. Или согласием передоверить трактовку истории властям, ведь им всегда виднее.

Было бы ошибкой представлять защиту репутации монархии Романовых инициативой отдельных экстремистов, чуть ли не сумасшедших. Монархические идеи в российской культуре и особенно кинематографе усиливались с рубежа столетий — то есть с момента смены власти в стране, — как ответ на муссируемую прессой тему «преемника» Ельцина, столь мало соответствующую протоколам передачи власти в демократическом государстве. К этому периоду восходит и иррациональное представление о сакральности власти Владимира Путина, его несменяемости как обязательной основе политической и экономической стабильности в стране.

Вернемся в 1998 год, когда ощущение кризиса в обществе достигло пика. Самым масштабным и обсуждаемым фильмом года стал «Сибирский цирюльник», голливудская по размаху постановка Никиты Михалкова. Отец режиссера, баснописец и поэт Сергей Михалков, как известно, создал за свою жизнь три версии гимна (СССР, а затем и России): для Сталина в 1943-м, для Брежнева в 1977-м и для Путина в 2000-м. Сын работал в своих фильмах над идеологическими символами государства сходным образом. В ранних картинах 1970-х он поддерживал революционную романтику, даже сам сыграл подпольщика в «Рабе любви» (1975). Два десятилетия спустя в постсоветских «Утомленных солнцем» (1994), к восторгу всего мира, осудил сталинский террор, жертвой которого сделал своего персонажа Котова — «красного» героя Гражданской войны. А уже к концу десятилетия в «Сибирском цирюльнике» упивался эстетикой монархии, сыграв роль одного из самых консервативных самодержцев — Александра III.

Созданный совместно с Рустамом Ибрагимбековым сценарий — «жестокий романс» о любви русского офицера (Олег Меньшиков) и американской авантюристки (Джулия Ормонд) на фоне лицемерия царских чиновников и интриг иноземного изобретателя (Ричард Харрис), желающего освоить природные богатства России. Трагическая мелодрама насыщена сценами, не имеющими прямой сюжетной функции, самоценными инсталляциями, демонстрирующими постановочные ресурсы режиссера — сопоставимых в России 1990-х и в самом деле у других кинематографистов не было. Среди этих эпизодов (от великосветского бала — до народного отмечания Масленицы) выделяется один: в нем государь принимает парад, посвящая молодых военных в офицеры.

Застывшие в ожидании курсанты-красавцы. Прыгающий у их ног воробей. Золотые эполеты. Развевающийся по ветру триколор. Бьет колокол. Играет духовой оркестр. Выезжает на белом коне царь с наследником. Отдает приветствие. Несется над Кремлем дружное «ура-а-а!». Государь милостиво шутит с подчиненными, вступает в дружелюбную перепалку с императрицей. Военные маршируют. Экстаз, слияние армии с главнокомандующим. Никита Михалков (в роли Александра III) принимает парад. «Русский