«Наверное, какая-то опасность в фильмах о „Брате“ есть, сложно с этим не согласиться, но „Брат“ не более опасен, чем выступление какой-нибудь странной музыкальной группы. Почему у молодых есть склонность к такому герою, не знаю. Но мне кажется, что существует жажда, такое кислородное голодание не от отсутствия силы, жестокости, обреза под курткой, а от отсутствия некоего слова закона, справедливости, что ли, пусть превратно понятой, оболганной, исковерканной, но тем не менее — восстанавливающей утраченное равновесие в мире. <…>

Данила пробует первым и пытается добиться справедливости. Прав он или не прав — рассудит время. Наверное, потом, когда справедливость рано или поздно восторжествует, все забудут про пистолет, но справедливость будут любить. А какой из прекрасных мировых порядков устанавливался без пистолета?»

Балабанов в меньшей степени, Бодров в большей отвечали романтическим архетипам — один был «проклятым поэтом» кинематографа, намеренно укрепившим этот образ прощальной картиной (его персонаж умирает перед камерой), а второй — героем без кавычек. 

Образ Балабанова как ключевого российского кинематографиста рубежа 1990–2000-х, нашедшего оптимальную форму для описания национального характера, устоялся в сознании зрителей. На его фоне померк и отошел на второй план другой автор, чье имя в середине 1990-х звучало громче. С удивлением вспомним о том, что они не только жили и работали в одном городе, но также снимали фильмы на одной студии, которую до сих пор возглавляет их товарищ Сергей Сельянов, — СТВ. Речь об Александре Рогожкине.

Его «Особенности национальной охоты» в 1995 году произвели фурор и взяли главные награды, включая Гран-при, на «Кинотавре» в Сочи, а год спустя, в 1996-м, одержали такую же убедительную победу на премии «Ника». Оценить размах популярности фильма, показанного в октябре 1996-го на ОРТ, сегодня довольно трудно, но он определенно получил культовый статус в самых широких кругах: его цитировали, пародировали, копировали. Его персонажи-маски появлялись на телевидении, а сам режиссер снял еще три полнометражных сиквела: «Особенности национальной рыбалки» (1998), «Особенности национальной охоты в зимний период» (2000) и «Особенности национальной политики» (2003). Название не вызывает сомнений: Рогожкин, как и Балабанов, искал — а судя по успеху, нашел — формулу национальной идентичности. Поражает лишь то, насколько она была противоположна балабановской. В этом, вероятно, важнейшая причина того, что автор, четверть века назад известный каждому, сегодня полузабыт, а молодому поколению зрителей вовсе не знаком.

Процитирую собственную статью, написанную после смерти Рогожкина:

«Рогожкин фактически пересобрал русский национальный характер, причем весьма оригинально. Его герои — егерь-буддист Кузьмич (Виктор Бычков), невозмутимый генерал Михалыч (Алексей Булдаков) и наивный финн Райво (Вилле Хаапасало), чья оптика простодушного иностранца и вводила зрителя в этот своеобразный мир, — представляли Россию как страну бесконечного алкогольного трипа. Страну нескончаемой галлюцинации, по сути, подменяющей собой и охоту, и рыбалку,да и любое другое реальное действие. Абсурдистский юмор „Особенностей…“ до сих пор не до конца осмыслен и исследован в контексте богатой традиции — от „Охотников на привале“ Василия Перова до „Москвы — Петушков“ Венедикта Ерофеева».

Невероятная особенность цикла Рогожкина — в том, что его герои, главный из которых еще и генерал, декларативно и последовательно миролюбивы. По меньшей мере в первом, заявочном фильме они не способны убить ни зверя, ни даже рыбу. К этому, впрочем, и не стремятся: их цель — бесконечно выпивать, иногда закусывая, будто бы этот сакральный самодостаточный ритуал способен совершить некое чудо (необъяснимых деталей в картинах предостаточно), явив образ новой, иной России. В ней нет не только насилия, но и никакой потребности в нем. Отменены границы между прошлым и настоящим — финн Райво, а вместе с ним и зрители присутствуют на галлюцинаторной охоте XIX века, откуда-то из времен Тургенева и Толстого. Нет и географических границ: европеец становится побратимом Кузьмича и Михалыча.

Причем это отнюдь не дань моде своего времени, а последовательная позиция автора. Рогожкин, в отличие от Балабанова, свои первые полнометражные фильмы снимал еще в Советском Союзе (он чуть старше). Слава пришла к нему в перестроечном 1989-м, когда его фильм «Караул» стал событием фестиваля в Карловых Варах. Это картина о дедовщине в армии, пронизывающем общество насилии, о том, как и в чем солдат подобен заключенному в тюрьме (невольная параллель с «Зоной» Сергея Довлатова, которую Рогожкин тогда еще, вероятнее всего, не читал). Впереди были антиутопическая «Третья планета» (1991), фантасмагорическая и отчетливо антисоветская «Жизнь с идиотом» (1993) по Виктору Ерофееву, а главное — самый жесткий в истории фильм о кровожадности советских спецслужб и карательных органов «Чекист» (1992). Описав ужас тоталитарной системы, Рогожкин противопоставил рухнувшей империи свой утопический пацифизм в «Особенностях национальной охоты».

Интересно, что после сенсационного успеха «Особенностей…» Рогожкин не отказался от кинематографа более радикального, менее зрительского, сняв «Блокпост» (1998) о войне в Чечне. Этот фильм удивительным образом сочетает мягкий юмор и гуманизм с художественной бескомпромиссностью. А еще в нем появляется постоянный актер и сквозной персонаж Рогожкина — Алексей Булдаков (в «Карауле» он играл просто старшего офицера, зато в «Особенностях…» — уже генерала и неизменного хозяина застолья).

После наступления нового тысячелетия режиссер сделал свой лучший фильм, настоящий манифест межнационального взаимопонимания, — «Кукушку», вышедшую одновременно с балабановской «Войной» в 2002-м. Ее действие происходит во время Второй мировой. Два заклятых врага и изгоя в собственных лагерях, финн и русский (Вилле Хаапасало и Виктор Бычков, знакомые по «Особенностям…»), оказываются в доме саамской шаманки (Анни-Кристина Юусо). Они вынуждены искать общий язык, исключающий насилие. Две антивоенные картины о двух важнейших и самых травматичных для российской идентичности войнах.

Последние, четвертые «Особенности…» были политическими. Они не понравились критикам, разочаровали публику, вообще пришлись не ко двору. Шутки на тему политики казались уже неуместными, миролюбие Рогожкина — тем более. Еще одна деталь: генерал Иволгин (бессменный Булдаков) здесь шел на выборы, на него даже совершали покушение. Вся страна знала, что у «Михалыча» Иволгина есть прототип, об этом рассказывал и Булдаков: речь шла о генерале Александре Лебеде. В 1990-х он стал легендой, перейдя во время путча на сторону Бориса Ельцина. Последовательный сторонник мирного решения любых конфликтов, Лебедь сыграл важную роль в завершении первой чеченской войны в 1996-м (за что многие считали его предателем). В апреле 2002 года он, будучи на тот момент губернатором Красноярского края, погиб в возрасте 52 лет в катастрофе вертолета Ми-8. «Особенности национальной политики» год