то же, что и я, поэтому я часто путаю свои ощущения и его). В слиянии мы принимаем, например, боль другого человека за свою – ребенку плохо, нам плохо тоже. И мы проваливаемся в его «плохо», рассыпаемся в отчаянии и теряем возможность ему помочь.
Эмпатия же – это способность не «смешивать» себя и «того парня», быть рядом, но не сливаться с ним. Это способность увидеть «разность» переживаний (потребностей, интересов, устремлений) и при этом – при необходимости – эмоционально откликнуться на его чувства, сохраняя ресурсную позицию, которая дает возможность посочувствовать, утешить и поддержать.
Проявлять эмпатию и не путать ее со слиянием становится возможным тогда, когда нам все про себя понятно, когда мы не затоплены сомнениями, не проваливаемся в собственные детские переживания, когда мы ясно ощущаем свои эмоциональные состояния и разбираемся в них. Все это позволяет трезво оценивать и состояние ребенка. Видеть это состояние «чистым», таким, какое оно есть, без примесей собственных проекций, без «фонящих» помех. А «фонить» непременно начинает тогда, когда мы сами находимся в сложных чувствах, когда мы плохо различаем свои эмоции, когда наша собственная боль заслоняет и перекрывает чувства ребенка.
Однажды моя подруга (тоже психолог) рассказала анекдот: «Меня зовут Александр, мою жену – Александра. У нас трое детей – Александр, Александр и Серёжа. Вот Серёжу мы почему-то недолюбливаем».
«Недолюбливать Сережу» и любить при этом только Саш – это про слияние. А эмпатия – это когда я (Саша) тонко разбираюсь в собственном внутреннем мире и одновременно признаю и уважаю «отдельность» Сережи, его право на собственный, уникальный внутренний мир, присоединяюсь к его эмоциональным состояниям, отвечая именно на них:
– я рад(а), что тебе весело;
– я разделяю твое отчаяние;
– да, это очень обидно;
– в таких ситуациях невозможно не злиться;
– представляю, как тебе было страшно;
– я вижу, что тебе это интересно;
– я уважаю твое стремление к тому, что для тебя важно.
Пример. Четырехлетняя Саша проснулась утром в неважном настроении и не хочет идти в детский сад, хнычет и жалуется, что ей там скучно. Не пойти в сад сегодня нельзя. Как можно было бы эмпатично отразить ее состояние, не «очерняя» сад, не уходя в раздражение и злость, и при этом не меняя своих планов на день? Примерно так: «Я вижу, что тебе очень тяжело вставать, ты не выспалась, так хочется укрыться теплым одеяльцем и посопеть в подушку… Давай я помогу тебе умыться и одеться, а заодно расскажу интересную историю про медвежонка и его маму-медведицу, которая привела его в лесную школу, а сама пошла лечить зверей, многие из которых нуждались в ее помощи, она работала, помогала другим и при этом всегда помнила о своем медвежонке, о его влажном носике и хитрой улыбке, а закончив все дела, она пришла за ним в школу, и они вместе пошли домой, рассказывая друг другу, как прошел день».
Обратите, пожалуйста, внимание: признать эмоции ребенка, эмпатично откликнуться на них не означает тут же «пойти у него на поводу». Можно присоединиться к переживаниям вашего сокровища и ОДНОВРЕМЕННО делать то, что вы решили (отвести в сад), всячески оказывая ему поддержку и помогая проживать чувства. Другая моя подруга в таких случаях ласково говорила своему сыну: «Ты имеешь полное право не хотеть идти в сад, но мне нужно на работу, поэтому мы туда идем. Плачем, но идем».
Упражнение на самопознание
Вспомните недавнюю ситуацию из своей жизни, когда ваш ребенок был погружен в сильные эмоции. Как можно было бы эмпатически отразить его состояние, не погружаясь в отчаяние или бессилие, не выдавая автоматические реакции типа «хватит ныть, мне надоело это слушать», и при этом поддержать его и себя, оставаясь в русле своего принятого взрослого решения?
Если вы прямо сейчас поймали себя на чувстве вины, что вы «не такая мать», которая умеет эмоционально откликаться на переживания ребенка, не рассыпаться от них и одновременно сохранять ресурсную и поддерживающую позицию, срочно-срочно возвращайтесь к главе про вину. Я вам не раз еще про нее напомню.
Глава 5
Краткое изложение теории привязанности
О теории привязанности сейчас очень много пишут и говорят, но не всегда эта информация усваивается корректно.
Итак, что важно понимать и помнить:
1. Мы не можем выжить, если о нас не заботятся. Мы не можем выжить, если не отражаемся в глазах того, кому не все равно, что с нами происходит. Привязанность – это поиск и поддержание эмоционального контакта, связи и близости ребенка со значимым(и) взрослым(и). Мы все ищем контакт, мы ищем и хотим сохранить близость (не только в детстве, но и потом – во взрослом возрасте). Это наша базовая, основополагающая, витальная потребность, связанная с выживанием. Оставленный взрослыми младенчик умирает. И все мы каким-то непостижимым образом знаем уже с рождения: нет неравнодушных близких, нет заботы, нет привязанности – нам не жить.
2. Изучению привязанности были посвящены работы английского психиатра и психоаналитика Дж. Боулби (сер. XX в.). В них он говорил о том, что для психического здоровья ребенку нужны теплые, приносящие радость взаимоотношения с матерью (или человеком, ее заменяющим, то есть хотя бы с одним значимым взрослым). Ему нужны не только пища и уход, не только физическая, но и эмоциональная безопасность: именно она дает возможность справляться со страхами, а затем – регулировать эмоции, сохранять равновесие и преодолевать трудности в течение жизни.
3. Ощущение и переживание безопасности зависит от того, как о младенчике заботятся близкие взрослые (мама), как с ним разговаривают, что выражают при этом их лица, как к нему прикасаются, насколько естественны или «вымучены» эти движения, насколько ребенок может получить отклик, защиту и утешение каждый раз, когда это необходимо. Главное, что нужно маленькому человеку, – это присутствие, тепло и включенность неравнодушного взрослого, который откликается на его потребности и удовлетворяет их.
Как ребенок напитывается состоянием самоценности? «Я – ценный, когда близкие откликаются на мой зов, когда берут на ручки, гладят, качают и успокаивают, если я плачу. Я – ценный, когда со мной разговаривают, играют, дурачатся, шутят. Я – ценный, когда на меня смотрят с любовью, мне улыбаются, любуются мной. Когда я появляюсь – и мне рады. Я – ценный, когда меня не оставляют в одиночестве справляться с чувствами, которые сильны, непонятны, захлестывают. Я – ценный, когда близкие радуют меня чем-то вкусненьким или интересным. Когда внимательно относятся к тому, что для меня важно или чего
