Что происходит, когда мы шлем ребенку гласные и негласные послания: «Фу, таким быть, и таким, и таким, ты должен быть другим, исправься!» Тут возможны варианты: ребенок будет уходить либо в протест, либо в апатию, либо будет приспосабливаться – и демонстрировать нам того ребенка, которого мы хотим видеть. Демонстрировать, а не быть. На эту «демонстрацию» у него будет уходить огромное количество сил. И он будет прятать те части себя, которые близким взрослым не нравятся. Ему будет казаться, что это что-то дефектное, то, что должно быть скрыто, но он не будет знать, что с ними делать. И они будут «прорываться» в разных ситуациях. И тогда ребенку будет «прилетать» от взрослых, его будут стыдить и высказывать свое разочарование. И он будет еще прилежнее демонстрировать того ребенка, каким его хотят видеть. И разрываться на части. И тратить свою энергию на «казаться, а не быть». Вместо того чтобы знакомиться с собой, «осваивать» себя, открывать подлинные стороны своей личности и учиться жить именно с ними, а не с вымышленными и чуждыми. Ему так важно понять, кто он на самом деле и на что способен. Кто, кроме нас, сможет ему в этом помочь?

Увидеть своего ребенка таким, какой он есть, понять его, можно только тогда, когда одной из ведущих наших эмоций по отношению к нему становится… интерес. И полное отсутствие осуждения его как человека (обратите внимание: речь идет не о нежелательном поведении, которым вы можете быть недовольны, а именно об отсутствии осуждения ребенка как человека с присущим именно ему набором уникальных особенностей). И ожиданий, что он будет «каким-то» и впишется в некие наши представления. Пусть будет собой. Пусть – с вашей помощью – понимает, ощущает себя, учится прислушиваться к своим потребностям и желаниям, пробует, ошибается, выбирает. А для того, чтобы он научился достойно и с уважением к другим вести себя в обществе, у него есть вы, ваша система ценностей и множество способов выстраивать взаимодействие, о которых мы будем говорить на страницах этой книги.

Упражнения на самопознание

1. Найдите время и запишите все нереалистичные идеи, установки и стереотипы о воспитании детей, которые вы помните из вашего собственного детства или которые встречались вам уже во взрослом возрасте. Чем они нереалистичны? На что их можно было бы заменить? – Напишите, готовы ли вы следовать этим новым идеям и установкам, которые вы записали? Насколько они реализуемы?

2. Чтобы принимать и не осуждать личностные проявления своего ребенка, нужно в первую очередь к себе относиться с теплом и принятием. Как у вас обстоят с этим дела? Поддерживаете ли вы сами себя, когда вам грустно, страшно, когда у вас что-то не получается? Или занимаетесь самобичеванием и погружаетесь в чувство собственной «плохости»? Заботитесь ли о себе? Способны ли принять себя разной (разным) – в том числе человеком, который что-то не успевает, с чем-то не справляется, у которого иногда опускаются руки? Можете ли вы удерживать внутри образ «хорошей (хорошего) себя», когда кто-то вас критикует или выражает недовольство вами? Признаете ли вы все свои чувства или запрещаете себе какие-то из них, например, запрещаете себе злиться, раздражаться, горевать?

Недостаток эмпатии

Это не обвинение в том, что вы, возможно, черствый сухарь. Это констатация: обычно нам устанавливать удовлетворительные отношения с другими людьми (помимо всего прочего) мешает именно он – недостаток эмпатии.

Эмпатия – способность вчувствоваться во внутренний мир другого человека. Ключевое слово – вчувствоваться. То есть на чувственном уровне понять, ощутить его состояние, визуально и интуитивно это состояние «считывая». Это способность поставить себя на место другого («влезть в ботинки другого», как говорил один из создателей гуманистической психологии Карл Роджерс), понять его потребности и устремления, воспроизвести внутри себя его эмоции и переживания. И – если нужно – присоединиться к ним («я вижу твою боль, твой страх, твою радость, твое любопытство»). При этом четко осознавая, что состояние – чужое, эмоции – чужие, а не свои: «Я буду рядом, если у тебя горе, я разделю с тобой радость, но не буду отождествлять тебя с собой. Это твое горе и твоя радость. Мы разные. И в один и тот же момент времени можем испытывать совершенно разные чувства».

Также мы проявляем эмпатию, когда сострадаем или сопереживаем эмоциональному состоянию другого человека и поддерживаем его. Когда мы даем эмоциональный отклик на его переживания.

Каждый человек потенциально обладает высокой эмпатией – младенцы ощущают эмоциональные состояния родителей и часто «возвращают» им их. Но потом что-то случается, и способность к эмпатии как будто угасает, не развивается. Это «что-то», как правило, – недостаточное внимание близких взрослых к тому, что ощущает ребенок, к его чувствам и переживаниям, недостаточное их отражение, признание, присоединение. Кто из нас не слышал в детстве: «Ну что ты нюни распустила, рева-корова», «Да ладно тебе, нашел (нашла) из-за чего переживать», «Ничего тебе не больно, не придумывай», «Хочется – перехочется», «Это все ерунда», «Сам(а) виноват(а)», «Мальчики не плачут», «Ты неблагодарный (неблагодарная)»…

Способность к эмпатии же, наоборот, укрепляется тогда, когда близкие видят разные состояния ребенка, объясняют ему их, помогают проживать и конструктивно выражать: «Конечно, обидно, когда без спросу берут твои игрушки, давай попросим их вернуть назад», «Когда что-то не получается, это дико злит и руки опускаются, у меня тоже так бывает». Таким образом ребенок получает подтверждение своему переживанию, подтверждение «все, что с тобой происходит, нормально». Это помогает ему лучше разбираться в себе. И это очень важное для него «приобретение», потому что чем тоньше он чувствует себя, тем полнее и глубже он сможет понять потом других людей.

Что вместо эмпатии часто выступает?

– Либо отказ вообще принимать во внимание переживания ребенка: близкие в силу своих особенностей не видят, что у ребенка есть собственный внутренний мир и много чувств, с которыми он чаще всего не знает, как справляться. И в ответ критикуют, оценивают, осуждают. Это самая печальная ситуация, конечно.

– Либо слияние, то есть ощущение «мы с моим ребенком – одно целое, одинаковые», границы между нами размыты. Это видение в нем себя (а не отдельно себя и отдельно его). Проекция на него собственных чувств (стойкое ощущение, что он испытывает