Август [?] 1932 г.]

Новый адрес

Nestor str. 22 b/Feigin

Berlin-Halensee [898]

Дорогой Глеб Петрович,

Благодарю за карточку. Очень меня обяжете, если поможете мне выручить мои сербские деньги. Согласен их получить в два приема, напр[имер] так: 50 в течение Сентября и 50 в течение Октября, если это Вас устраивает. Сообщите мне адрес Вашего отца в Белграде, и я попрошу моего загребского корреспондента перевести ему мой гонорар.

Пожалуйста, не беспокойтесь о чорбовых деньгах, пришлете как-нибудь из Лондона. Очень мне грустно, что Вам тяжело приходится, но увидите, как Вам в Англии полегчает. А о книжке я Титусу напишу[899].

Потеря рукописи Ваших стихов была одной из двух причин моего разрыва с «Нашим веком»[900]. Стихи им в свое время очень, очень понравились.

Как жаль, что Вас не будет в Октябре в Париже, т. е. когда я наконец буду там.

Привет от нас обоих Вам обоим. Крепко жму Вашу руку.

В. Набоков

[Открытка на машинке. Адрес: Monsieur G. Struve

St. Germain-en-Laye

Frankreich]

46

2-XII-32

22, Nestor str.

b/Feigin

Berlin-Halensee

Дорогой мой друг, Глеб Петрович,

простите, что раньше не ответил вам на милое ваше письмо, но меня совершенно закружил вихрь (или как современные молодые поэты пишут: вихорь[901]) парижских дней, – тысяча встреч и дел, все[х], впрочем, очень приятных[902]. Очень, очень мне приятно, что вы – именно вы – читали обо мне. Я уже слышал о том, как блестяще прошла ваша первая – бунинская – лекция[903]. Желаю вам, мой дорогой, огромных успехов, – не сомневаюсь, что вы многого достигнете в Англии. А мерзкий Мирский, кажется, приезжает в Париж (где, говорят, будет с Бабелем и еще с кем-то издавать журнал)[904].

Мне было страшно жаль не встретить вас в Париже. Юлия Юлиевна не могла быть на моем вечере[905]; я виделся с ней у Алексея Петровича[906], очень хорошо поговорили, чудная у вас дочка. Мне не удалось встретиться в Париже с Замятиным[907]. Знаете ли вы его «утопический» роман «Мы» (вышел только по-французски)[908]? Хотите я вам пришлю – по памяти – его описание? Это должно быть интересно англичанам – особенно из-за глубокомысленной и «блестящей» билиберды Huxley’я на схожую тему[909].

Вы должно быть уже получили «Подвиг», я просил издательство вам его прислать. Написал Берберовой насчет ее книги – для вас[910] (забыл ей сказать в Париже, – такая суета, но в общем очень все было весело и удачно). Крепко жму вашу руку, очень за вас радуюсь: думаю, что в феврале буду в Париже!

Напишите мне. В. Набоков

Всегда буду рад сделать все что могу в смысле «предисловья». Очень хотел бы участвовать в вашем вечере, но совпадает ли срок – раньше начала февраля я в П[ариже] не буду. Лужин выходит в январе, – доставлю вам перевод (он еще до конца не отделан), как только будет возможно.

Жена шлет свой самый сердечный привет.

47

[Без даты. Конец 1932 или начало 1933 г.][911]

С Новым годом!

Дорогой мой хороший Глеб Петрович,

я был тронут и восхищен прочтя в «Рос[сии] и Слав[янстве]» ваше прелестное стихотворение – еще раз спасибо за него[912]. Спасибо также за дивного краснолобого индийского слона – он так хорош (эти замечательные белые ногти – и такое движение!), что я его обрамил.

Мой брюссельский вечер устраивал тамошний «Клуб русских евреев». Коновод – Александр Моисеевич Кулишер (35, rue du Prévôt, Ixelles-Bruxelles)[913]. В Антверпене устраивает эту штуку «Русский кружок», руководитель Пумпянский[914] – но с ним можно сговориться через Кулишера. Брюссель дал мне 75 % чистого сбора и проезд из Парижа, а Антверпен просто 200 фр. фикс[915]. Хотите, я Кулишеру напишу?

Я забыл в Париже франц[узский] текст (правда, черновой, прескверный) мусью Лужина, а сейчас написал Д. Рошу[916] с просьбой ответить, когда же он выйдет (мне обещали – в январе). Если не достану исправленного текста, постараюсь вам доставить черновой.

Очень я счастлив, когда думаю, что жизнь ваша теперь налаживается!

Крепко жму вашу руку, дорогой.

В. Набоков

Удивительно был мил со мной Л. Львов[917] в Париже.

48

Берлин, 29 Апреля 1933 г.

Дорогой мой Глеб Петрович,

Давно не получал от Вас вестей, и сам давно к Вам не писал. Как поживаете, что делаете? С вами ли Юлия Юлиевна и дети? Напишите мне!

Мое положение скверное и, прямо скажу, становится за последние месяцы все хуже и хуже. Издание моих романов по-французски затягивается, и этим объясняется, что не мог Вам до сих пор послать упорную «Защиту Лужина» в переводе. Между тем, моя давнишняя мечта: печататься по-английски. Не можете ли что-либо в этом смысле устроить или посоветовать? Меня одинаково интересовало бы помещение где-нибудь рассказов, как [и] выход романа. Кстати, я закончил новый, «Отчаяние», которым доволен.

Будьте здоровы, милый Глеб Петрович, не забывайте меня. Шлем привет Вам и супруге.

В. Набоков

[Написано на машинке]

49

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Grunewald

27-5-33. 12–13]

Дорогой Глеб Петрович.

Спасибо за готовность помочь с английскими изданиями[918]. Посылаю Вам «К[ороль]. Д[ама]. В[алет].» по-немецки и два рассказа по-немецки же. Лужин французский, к сожалению, все еще заколдован Фаяром, но дело подвинулось вперед, поскольку мне на ближайшие дни обещана полная и исправленная корректура. Лужина русского пришлю, когда достану.

Очень рад, что Вам чуть легче стало жить. Что Вы думаете делать летом? Что же слышно с изданием Вашей книжечки?

Моя поезд[к]а во Францию опять отложена.

Сердечный привет Юлии Юльевне и Вам от нас обоих.

В. Набоков

[Открытка на машинке.

G. Struve, Esq.

21, Barnard Hill

London N. 10

England]

50

[Без даты. Лето 1933 г.]

Дорогой Глеб Петрович,

давно не слышал от вас – каково живется вам, здоровы ли, много ли работы? А я, знаете, пытаюсь пойти по вашим стопам. Дело в том, что у меня есть небольшая надежда получить место английского лектора при одном небольшом университете (язык и литература, 4 часа в неделю, с 1-го октября). Я хочу спросить вас, не можете ли вы мне посоветовать что-нибудь насчет программы, учебников и т. д. Вероятно ведь в лондонском университете имеется курс английской литературы и языка для иностранцев, – каков этот курс? Какой рекомендуется учебник? Буду вам очень признателен, если вы могли бы мне пособить, – указать, какого приблизительно образца мне держаться и чем руководиться. Мое финансовое состояние – гнусное, и этот джоб[919] в маленьком университетском городе меня бы очень устраивал.

Напишите мне, пожалуйста!

С сердечнейшим приветом,