В. Сирин знает очарование и другой тайны, доступной далеко не всем, даже очень крупным писателям – он умеет искусно, легко и свободно вить нить фабулы, и в этом отношении на 17 страничках его «Пильграма» перед нами сплетается прихотливейшее и изысканное кружево – неожиданность стережет читателя в «Пильграме» на каждом шагу. Автор умеет заинтриговать и изумить нас самыми неожиданными поворотами своего повествования.

Замечателен в этом отношении самый конец нового сиринского рассказа. Эту свою заметку я начал приведением заключительных строк этого конца. Из них, да и из всего, что предшествовало им, как будто, неизбежно явствовало, что Пильграм, действительно, дожил до осуществления своей мечты и подошел вплотную к раскрытию своего счастья. Да, он «уехал далеко». Да, он изведал «счастие энтомолога»… Но такой конец своим благополучием не должен ли был показаться нам незаконченным и требующим развития рассказа в целую повесть? В. Сирин и не допустил этой ошибки. Да, Пильграма больше нет там, где прошла вся его постылая, но овеянная несбывающейся мечтой жизнь. Он сумел поймать свое счастье – в его глаза счастье заглянуло своим ослепительным светом. Но он не перенес этой силы волнения и умер от сразившего его, с готовым железнодорожным билетом в кармане и перед уже замкнутым чемоданом, – во второй раз – удара. <…>

Банальному финалу В. Сирин сумел придать небанальное выражение – это тоже печать настоящего большого таланта.

786

Набоков имеет в виду статью П. Б. Струве «Об объединении и полемике», напечатанную в его регулярной колонке «Дневник политика» (РиС. 1930. 6 сентября). В этой статье П. Б. Струве призвал к объединению русского Зарубежья на «общей для всех идейной почве», которая состоит, по его убеждению, в идее «свободы лица» и в «общем чувстве любви к России». «Большевизм, – писал он, – отрицает и упраздняет права человека и гражданина, то есть свободу лица. Он в корне отрицает и упраздняет идеи народа и народной воли, пред которыми сознательно или бессознательно преклонялась даже самодержавная монархия от Петра Великого до Николая II. Большевизм может быть взорван и сметен только идеями свободы лица и народной воли, вдохновляющими действительных патриотов».

787

«Слово о полку Игореве» в поэтическом переложении К. Д. Бальмонта опубликовано в специальном номере РиС, посвященном Дню русской культуры в Париже (1930. 14 июня).

788

Набоков послал для публикации в РиС стихотворение «Представление» («Еще темно. В оркестре стеснены…»), датированное 6 сентября 1930 г. Оно было напечатано в юбилейном, сотом номере газеты (РиС. 1930. 25 октября).

789

Панегирическая рецензия Набокова на вышедшую годом ранее и, по его словам, «обложенную ватой молчания» книгу В. Пиотровского «Беатриче» (см. прим. 4 к письму 13) появилась в РиС 11 октября 1930 г. (III: 681–684).

790

Илья Исидорович Фондаминский (1880–1942, Освенцим) – общественный деятель, публицист, один из редакторов журнала «Современные записки». Летом 1930 г. в Берлине он познакомился с Набоковым, был очарован им и с тех пор оказывал ему всяческую поддержку (об отношениях Набокова и Фондаминского см.: Field A. VN: The Life and Art of Vladimir Nabokov. P. 181–183; Б. Бойд. С. 415–416, 456–458). В «Других берегах» Набоков вспоминал о нем: «Политические и религиозные его интересы были мне чужды, нрав и навыки были у нас совершенно различные, мою литературу он больше принимал на веру, – и все это не имело никакого значения. Попав в сияние этого человечнейшего человека, всякий проникался к нему редкой нежностью и уважением» (V: 316). В английском варианте автобиографии Фондаминский охарактеризован как «a saintly and heroic soul who did more for Russian émigré literature than any other man and who died in a German prison» (Nabokov V. Speak, Memory. An Autobiography Revisited. New York, 1966. P. 286–287. Пер.: «…святая и героическая душа, он сделал для русской эмигрантской литературы больше, чем кто-либо другой, и погиб в немецком концлагере»). О Фондаминском Набоков тепло вспомнил и в предисловии к английскому переводу «Подвига» (Nabokov V. Glory. New York, 1991. P. X).

«Сосватанный» Фондаминским отрывок из «Соглядатая» был напечатан в парижской газете «Последние новости» 12 октября 1930 г.

791

[Прим. Г. Струве: «Те из вас, кто знаком с творчеством Н-ва, узнают по этому описанию роман „Подвиг“, который, как позже писал мне Н-в, должен был сначала называться „Воплощение“, а потом „Романтический век“ (о втором из этих названий Н-в через месяц с лишним писал, что оно окончательное. Но потом передумал и заменил „Подвигом“»]. В окончательной редакции Набоков все же разделил роман на главы, но, видимо, сделал это в спешке, в последний момент, так как в нумерации глав пропущен номер XI. В рецензии на очередную книжку «Современных записок», где печатался «Подвиг», близкий к Набокову критик «Руля» А. Савельев (псевдоним С. Г. Шермана, 1894–1948) отметил, что роман «поражает ладностью и симфоничностью. Нарастание ритма происходит с такой естественностью, что кажется излишним деление на главы» (Савельев А. Современные записки. № 46 // Руль. 1931. 18 июня).

792

Роман «Король, дама, валет».

793

См. прим. 4 к письму 12. Подготовка французского издания «Защиты Лужина», которую переводил Дени Рош (Denis Roche), затянулась на несколько лет. Книга вышла только в 1934 г. под заглавием La Course du fou (букв. «Ход слоном») и с предисловием А. Левинсона (см. o нем прим. 4 к письму 12), не дожившего до ее выхода.

794

Татьяна Сергеевна Рахманинова (в замужестве – Конюс, 1907–1961) – младшая дочь С. В. Рахманинова. В Париже она вела дела небольшого издательства «Таир», принадлежавшего ее отцу. С этим издательством сотрудничал и Л. И. Львов (см. прим. 3 к письму 16). «Таир» выпускал книги о музыке и композиторах, а также художественную литературу (например, А. Ремизова и И. Шмелева) и, по-видимому, предложил Набокову напечатать у них его новый роман.

795

Речь идет о книге В. Пиотровского «Беатриче» (см. прим. 4 к письму 13).

796

Парижские сборники «Числа» (1930–1934; № 1–10 в 8-ми кн. под ред. Н. А. Оцупа, № 1–4 совместно с И. В. де Манциарли), по сути дела, были литературно-художественным журналом «с направлением», которое определяли его ведущие авторы: Г. Адамович, Г. Иванов, Н. Оцуп и Б. Поплавский (о «Числах» см.: Струве Г. Русская литература в изгнании / Изд. 3-е. М., Париж, 1996. С. 148–151; Литературное обозрение. 1996. № 2 [специальный номер, посвященный журналу]; Летаева Н. В. «Числа» // ПИЛЦ. С. 496–502). С точки зрения «Чисел», Набоков, вместе с Ходасевичем и Буниным, принадлежал к враждебному их программе лагерю