Здесь шли активные военные действия. Так, в 1270 году, на следующий год после Таласского курултая, на Иран совершил большой поход чагатаид Барак. Одновременно тот же Барак разгромил Самарканд.
«Разорение Бараком крупного торгового центра, каким тогда являлся Самарканд, наносило большой удар по восточной караванной торговле, что, естественно, затрагивало и интересы золотоордынской торговли»[594]. В ответных походах иранские монголы громили среднеазиатские города, в частности в 1273 году персидские монголы взяли Бухару, она семь лет оставалась в запустении[595]. Естественно, что эти войны крайне негативно сказывались на безопасности традиционных торговых путей из Средней Азии в Иран и Сирию. В этой сложной ситуации два совпавших по времени момента — образование самостоятельного государства Джучидов на территориях Причерноморья, части Средней Азии и Казахстана, а также установление гегемонии Генуи в бассейне Чёрного моря после захвата греками Константинополя в 1261 году — привели к кардинальным изменениям в восточной торговле.
Уже в 1266 году генуэзцы основали колонию в Кафе и приобрели у улуса Джучи земли для дальнейшего освоения территории Южного Крыма[596]. Одновременно Джучиды, которые контролировали огромные территории от Средней Азии до Причерноморья, предложили действенную альтернативу традиционному маршруту прохождения Великого Шёлкового пути. Теперь торговые караваны из Китая, начиная примерно с Отрара, могли проходить большую часть сухопутного пути пр дороге к европейским рынкам по территории улуса Джучи. Хотя существует мнение, высказанное Юрием Варваровским, что Отрар скорее принадлежал улусу Чагатая. Об этом, в том числе, свидетельствовала и чеканка в этом городе дирхемов, датированных 20-ми годами XIV века с родовой тамгой Чагатаидов[597]. Вполне возможно, что так и было, однако в нашем случае это не сильно меняет суть вопроса.
Расположенные дальше на запад по Сырдарье города, в частности Сыгнак, несомненно, принадлежали улусу Джучи. Поэтому не суть важно, до Отрара или после него торговые караваны оказывались на территории улуса Джучи. После Отрара караваны имели возможность следовать через присырдарьинские города, затем Хорезм, Мангышлак, Нижнее Поволжье вплоть до самого Причерноморья. При этом очевидно, что на всём этом длинном маршруте купцам пришлось бы платить торговые пошлины только одному государству и при этом не опасаться за безопасность грузов. Таким образом, в конкретной политической обстановке второй половины XIII века направление движения через улус Джучи оказалось более удобным и безопасным для ведения восточной торговли, чем традиционный путь через Иран и Сирию.
В Причерноморье товары поступали в распоряжение генуэзцев, которые затем морем доставляли их в Европу. В связи с тем, что торговля через Иран и Сирию вследствие войн резко сократилась, то соответственно гегемония в восточной торговле теперь фактически перешла к Генуе. Очень похоже, что это привело к последующему заметному снижению торгового значения портов Сирии и всей зоны Восточного Средиземноморья. Существует интересное свидетельство венецианского купца Иосафата Барбаро из порта Таны, расположенного на северном побережье Азовского моря, написанное в конце XIV века уже после разгрома улуса Джучи войсками Тимура. «Если идти с Тамани на восток в течение семи дней, то встретится река Ледиль, на которой стоит Астрахань. Теперь это почти разрушенный городишко, но в прошлом это был большой и знаменитый город. Ведь до того, как он был разрушен Тамерланом, все специи и шёлк шли в Астрахань, а из Астрахани — в Тану (теперь они идут в Сирию). Только из одной Венеции в Тану посылали шесть-семь больших галей, чтобы забирать эти специи и шёлк. И в те времена ни венецианцы, ни представители других заморских наций не торговали в Сирии»[598]. Если торговля главными восточными товарами, шёлком и специями, со второй трети XIII века действительно переместилась из Восточного Средиземноморья в бассейн Чёрного моря, то это означало, что произошли глобальные перемены в мировой экономике, а соответственно, и в политике. Полное прекращение сирийской торговли восточными товарами имело очень серьёзные последствия.
Во-первых, резко ослабли позиции исторического конкурента генуэзцев Венеции, что спровоцировало серию войн между ними, на этот раз за гегемонию в бассейне Чёрного моря. В отличие от первой половины XIII века общий успех теперь был на стороне генуэзцев. 7 сентября 1298 года они разбили венецианцев в битве при Курцоле, именно в этом сражении был взят в плен вернувшийся в 1295 году из Китая Марко Поло[599]. Характерно, что впервые венецианские купцы братья Николай и Матвей Поло отправились в свой путь в Монголию из расположенного в Крыму города Солдайя (Судак). Это произошло в то время, когда началась война между Джучидами и Хулагу, то есть примерно в 1261 году. Вернулись они из Монголии в 1269 году уже в сирийский порт Акра, то есть они прошли по традиционному маршруту Великого Шёлкового пути. Из Акры же они отправились в своё второе путешествие уже с участием молодого Марко Поло. Возвратился он морем из Китая в Иран, а затем при полной поддержке правителей иранских монголов Гейхату и Газана в 1295 году добрался до Трапезунда[600]. История путешествий венецианской купеческой семьи Поло весьма показательна.
Их маршруты вполне отражали политические перемены на Великом Шёлковом пути. Уезжали братья Поло из Крыма, когда Венеция ещё доминировала в Константинополе, а значит, и в Чёрном море, возвращались из Монголии в сирийскую Акру, когда позиции венецианцев в черноморском бассейне уже были потеряны, но они ещё контролировали порты Сирии. Отправились они во второе путешествие опять из Акры. Однако Марко Поло вернулся морем из Китая в Иран. Это могло быть связано только с закрытием для него сухопутного пути через Среднюю Азию, где находились враги правителя империи Юань Хубилая. В свою очередь, в дружественном Хубилаю Иране он получил всемерную поддержку его правителей и достиг в итоге Трапезунда на Чёрном море. Впоследствии в XIV веке именно этот порт стал опорной точкой Венеции в её попытках получить доступ к новому направлению восточной торговли. Несомненно, что в улусе Хулагу его преемники стремились найти способ восстановить традиционный торговый маршрут через свою территорию.
Естественно, что венецианцы не оставляли своих попыток получить стратегический доступ к торговле восточными товарами, слишком велика была для них цена вопроса. Частично венецианцам это удалось в 1319 году, когда они закрепились в греческом Трапезунде, а в 1333 году венецианский представитель Андреа Дзено провёл переговоры с ханом Узбеком по поводу создания морской станции в Тане[601]. Именно Тана стала опорным пунктом Венеции на территории улуса Джучи. Однако гегемония в Чёрном море, и особенно в черноморских проливах, всё равно оставалась за генуэзцами. «В Кафе с 1289 года появился генуэзский
