Скорее всего, здесь же, в Поволжье, стала постепенно располагаться и администрация улуса, сформированная главным образом из выходцев из Хорезма. Они осуществляли текущий контроль над сбором причитающихся Джучидам налогов и их последующим распределением. В централизованном имперском государстве административный аппарат должен располагаться как можно ближе к политическому центру. Поэтому решение руководства улуса Джучи выбрать район Нижнего Поволжья в качестве ханской ставки автоматически обусловило последующее размещение там и административного аппарата управления. А для нужд такого аппарата управления неизбежно потребовались соответствующие условия, что привело к необходимости строить городские центры.

Такими центрами в первую очередь и стали два столичных города Сарая, один, связанный с именем хана Бату, другой — с именем Берке. Хотя, например, российский учёный А. Григорьев не так давно пришёл к выводу, что город Сарай был только один и именно он располагался на месте Селитренного городища (в 120 км выше нынешней Астрахани). В то время как Царевское городище, расположенное в 230 км выше по течению реки Ахтубы, притока Итиля (Волги), которое обычно считали развалинами основанного Берке второго Сарая, скорее всего, является остатками другого города — Гюлистан[552]. Важно отметить, что «золотоордынские города возникли не в результате длительного экономического их развития, а возникли сразу и на местах, где до них не было традиций длительной оседлости. Расцвет этих городов связан с сильной деспотической властью ханов»[553]. Сильная централизованная власть ханов улуса Джучи, сначала Бату, затем Берке, обеспечила концентрацию ресурсов всего улуса в районе Нижнего Поволжья. Тем самым они сформировали государственный заказ на развитие новых городских центров. «Сарай был без преувеличения самым значительным из городов Золотой Орды и одним из крупнейших во всей средневековой Европе»[554]. Это было обусловлено двумя важнейшими обстоятельствами. С одной стороны, здесь находился главный центр концентрации и одновременно потребления ресурсов улуса Джучи. С другой — Нижнее Поволжье при господстве Джучидов постепенно стало крупнейшим центром транзитной торговли.

В связи с тем что управленческая администрация улуса Джучи происходила главным образом из среднеазиатских мусульман, это оказало большое влияние на развитие многих аспектов жизни данного монгольского государства. В частности, организация городской жизни в Нижнем Поволжье во многом происходила по образцу городов Средней Азии. «В Сарае Берке, как, впрочем, и в Сарае Бату, а также и в других золотоордынских городах в Поволжье, имелись специальные ремесленники по выделке глазурированных изразцов. По технике и характеру своему они являются в полном смысле слова повторением и продолжением традиций хорезмийских мастеров из Ургенча. В мозаиках обоих Сараев большую роль играют цвета бирюзовый, синий, белый, часто применяется жёлтый цвет, а иногда золото. Однако признаком, отличающим мозаики Сарая Берке и Сарая Бату от аналогичных мозаик Самарканда и Шахрисябза, — и, наоборот, сближающим их с ургенчскими мозаиками, — является обильное введение красного цвета»[555]. Существует также мнение, что «в сложении литературного языка Золотой Орды значительный вклад внесли деятели культуры из городов в низовьях Сыр-Дарьи. Некоторый элемент среднеазиатского тюрки был привнесён выходцами из Хорезма, игравшими в Золотой Орде огромную роль»[556]. В городах Поволжья среди выходцев из Средней Азии была широко распространена классическая мусульманская поэзия[557]. Всё это было связано с тем, что строительство городских центров по всей территории улуса Джучи происходило под оперативным управлением хорезмийцев.

Всего, по данным археологии, на территории улуса Джучи известно около 110 городских объектов. «Судя по имевшемуся праву чеканки монет, крупнейшими среди всех золотоордынских городов можно назвать следующие: Сарай, Сарай ал-Джедид, Хорезм (Ургенч), Гюлистан, Булгар, Биляр, Азак, Крым, Кафа, Хаджитархан, Орда-Базар, Бек-Базар, Укек, Сарайчик, Мохши, Шехр ал-Джедид, Маджар»[558]. Именно выходцы из Средней Азии формировали государственный заказ на строительство новых городов и определяли архитектурную моду. «При создании золотоордынских городов Сарая Бату и Сарая Берке мы видим такое большое количество перевезённых туда из Хорезма мастеров-керамистов и мастеров-строителей»[559]. Даже на крайнем западе владений улуса Джучи в междуречье рек Прут и Днестр были широко представлены среднеазиатские мотивы в архитектуре. Например, в городе Аккерман (ныне город Белгород-Днестровский) это проявлялось «в отдельных чертах бытового устройства жилищ: наличие печей (тандыров), лежанок (суф), умывальников в полу (тошна), свидетельствующих о присутствии в городе значительного числа собственно монгольского и среднеазиатского населения»[560]. По большому счёту, преобладание в администрации улуса Джучи хорезмийцев и других выходцев из Средней Азии сыграло большую роль в развитии государственности Джучидов на новых территориях.

Это было связано с тем, что классическое мусульманское государство обладало удобным для использования и достаточно развитым административным аппаратом управления. Это позволяло поддерживать необходимый уровень государственной организации и эксплуатации зависимого населения. В частности, в улусе Джучи уже на начальном этапе его становления использовался типичный мусульманский термин визирь, в ведении которого была сосредоточена исполнительная власть. Например, когда египетские послы примерно в 1264 году посетили хана Берке, «то их встретил там визирь Шерефеддин Эль-Казвини»[561], судя по всему, выходец с территории Ирана. Визирь располагал соответствующим административным аппаратом. «Судя по прозвищу Хусаммеддина Махмуда — Диванный, он возглавлял центральный орган исполнительной власти — диван. В структуру последнего входило несколько палат во главе с секретарями, в ведении которых были определённые разделы финансовой, налоговой, экономической и внутриполитической жизни государства»[562]. В начале XIV века при правлении хана Узбека арабский современник указывал, что «управление султана в этих странах (улусе Джучи. — Прим. авт.) делами войсковыми и правительственными такое же, как управление государством Ирака и Аджема, относительно числа эмиров, узаконений и службы, но здесь (в Дешт-и-Кипчаке] у начальника улуса или визиря нет такого права распоряжаться по своему усмотрению, как у начальника улуса и визиря в том Иракском государстве»[563]. Использование мусульман в качестве опытных управленцев было широко распространено по всей Монгольской империи, но в улусе Джучи, в отличие от того же Китая, им не было альтернативы.

Мусульмане играли большую роль в Монгольской империи с момента её выхода за пределы монгольских степей, но особенно сильно их значение возросло после её распада на отдельные части. В основном это касалось тех частей империи, которые не входили в орбиту культурного и административного влияния Китая. Монгольским улусам для сохранения уровня развития государственности была необходима эффективная администрация, способная обеспечивать, в том числе, сбор налогов и их распределение. В то же время автоматически перенести на всю территорию