— У меня есть хорошая новость и плохая, — говорит Лорен и смотрит на Ник, которая сжимает мою руку, как будто это ее личная игрушка для снятия стресса.

— Сначала плохая, — шепчет она, и Лорен кивает.

— Это был Массимо, он интересовался, не получала ли я странное сообщение от кого-то, кто якобы «следит» за ними, — она показывает кавычки пальцами и закатывает глаза, когда говорит это. — Или не присылали ли мне записи разговоров, которые якобы ты вела обо мне.

— Вот же ублюдки, — бормочу я, но Ник снова сжимает мою руку.

— А хорошие новости?

— Он знает, что это бред. — Лорен пожимает плечами, и уголок ее губ дергается. — И все, с кем он разговаривал, тоже знают, что это подстава. Он передает тебе привет и надеется, что у тебя все хорошо, и, если тебе понадобится его показания в качестве свидетеля или что-то еще, дай ему знать.

— Это хорошо. Правда? — спрашивает Киран, переводя взгляд с Лорен на Ник.

— Не могу поверить, что они это сделали, — шепчет Ник. Ее лицо в мгновение ока меняется с обиженного на злое. — Ты упомянула вилы?

— Давайте сначала попробуем избавиться от них ненасильственным способом, — предлагает Лорен, улыбаясь и глядя на всех нас с решимостью в глазах.

— Эта улыбка меня пугает, — замечает Ник, но затем наклоняется ближе. — Я вся во внимании.

— Нам нужно быть на шаг впереди, — начинает Лорен и хрустит костяшками пальцев. — Итак. Думаю, можно с уверенностью сказать, что они что-то замышляют сделать на ярмарке. Зная их, это будет что-то, что поставит Ник в неловкое положение и, по их мнению, разрушит ее репутацию. Может быть, они вызовут папарацци, а может быть, въедут на машине в киоск. Мы должны быть готовы, друзья!

— Не думаю, что они въедут на машине во что-либо, — задумчиво говорит Ник. — Джей слишком гордится этой уродливой штукой, чтобы рискнуть ее поцарапать.

— Но папарацци вполне вероятны, — замечаю я. — Может, они сорвут одно из вечерних представлений?

— Это звучит действительно более вероятно, — признает Ник, и беспокойство прочерчивает морщинку между ее бровями.

— Тогда мы поменяемся с ними ролями. — Лорен словно озарила идея. — Вот что мы сделаем...

Глава 30

Ник

— Боже, я чувствую себя как подросток на свидании, — шучу я, с любовью глядя на Генри.

Мы идем на осеннюю ярмарку, держась за руки, и, должна сказать, она гораздо очаровательнее, чем я думала. Мы с Лорен, возможно, и помогли с украшениями, но атмосферу создают продавцы, демонстрирующие свои изделия и товары, а также люди.

Я ем еще теплый чуррос с корицей, а Генри уплетает яблоко в карамели. Дженсен с любопытством бегает рядом, его взгляд мечется по сторонам, он не знает, на чем сосредоточиться в первую очередь.

— Если подумать, — говорит он с влюбленной улыбкой на губах, — это наше первое настоящее свидание, милая.

— О боже, ты прав. — Я останавливаюсь. — Я даже не думала об этом!

Я более чем довольна нашими свиданиями, когда мы остаемся дома и обнимаемся. Корица злится на меня, если я слишком часто ухожу, а Тыковка грызет мебель. А я люблю проводить время с Генри, чем бы мы ни занимались. Мне никогда не нужны были грандиозные свидания или жесты — мне достаточно просто быть с ним.

— Хочешь, я пристрелю для тебя плюшевую игрушку? — он ухмыляется, кивая влево.

Я поворачиваюсь, чтобы последовать за его взглядом, и мои глаза расширяются, когда я замечаю киоск. Он затерялся между киоском с домашними тыквенными пирогами и киоском с пряным яблочным сидром, оформленным в тёплых осенних тонах. Над ним висят деревянные таблички с ценниками, написанными от руки, а края навеса обрамлены гирляндами из маленьких фетровых листьев и гирляндами из огней.

Плюшевые тыквы, совы и лисы с забавными мордашками висят на прищепках, ожидая, когда кто-нибудь заберет их домой. И этим кем-то, похоже, могу быть я.

Мы с Лорен не были здесь с тех пор, как установили украшения, поэтому совершенно не заметили, как продавцы въезжали и занимали свои места. Видеть все это завершенным — все равно что попасть в маленький осенний уголок, гораздо более волшебный, чем я ожидала.

— Ты пытаешься покорить меня своими навыками стрельбы? — пытаюсь я говорить безразлично, оглядываясь на него, щеки у меня пылают от жара. Возможно, я не любитель клише, но, если бы он выиграл мне игрушку, это бы меня, честно говоря, осчастливило.

— Если это получится, я готов разорить весь киоск. — Улыбается он, бросая огрызок яблока в мусорное ведро, пока мы идем к стенду. — Хотя это может занять некоторое время. У меня не самая лучшая меткость.

— Тогда хорошо, что мою любовь можно купить за небольшую цену в виде одной некачественной плюшевой игрушки. — Я игриво похлопываю его по спине, затем отступаю в сторону, давая возможность заняться своим делом, и забираю у него поводок Дженсена.

Не могу сказать, что я особо люблю оружие. Есть ли у меня оно, потому что я женщина, которая живет одна в глуши? Конечно. Но я никогда не считала его чем-то сексуальным.

Но есть что-то в том, как он обращается с маленьким пластиковым ружьем. Как он прижимает его к плечу, эта складка между бровями, когда фокусируется, как прищуривает глаза, когда целится... Это чертовски сексуально.

Черт, я просто без ума от этого мужчины. Это уже даже не смешно.

В нем есть что-то, что успокаивает меня. Как будто мое сердце наконец-то научилось биться в правильном ритме, когда он рядом. Его объятия — это дом, уютнее флисовых пледов и тихой музыки в дождливый осенний день. И каждый раз, когда он смотрит на меня, как на кого-то особенного, у меня внутри все переворачивается так быстро, что олимпийские гимнасты могут позавидовать. А его поцелуи? Они такие же захватывающие, как первый глоток тыквенного сиропа со специями в моем кофе: успокаивающие, волнующие, немного волшебные.

Раньше я думала, что знаю, что такое любовь. Но, боже мой, как я была далека от истины.

Любовь — это не просто терпеть. Это смотреть в глаза другого человека и думать: да, это мой дом.

Именно такие чувства он у меня вызывает.

Его сосредоточенное лицо расплывается в широкой улыбке, когда он попадает в цель.

— О боже, молодец!

Я кусаю губу и улыбаюсь ему, пока он