Я улыбнулась и пошла за ней. Внутри расправлялись крылья.

— Никаких работ, никаких танцев, — приговаривала бабушка, наливая мне морс. — Только спать, есть, читать. И в озеро. Всё. Лечебный курс.

— Согласна, — выдохнула я.

Я сидела на веранде, босыми ногами обхватив тёплую ступеньку, и доедала третий пирожок. С вишней. Сочной, капающей на ладонь, липкой — и абсолютно идеальной.

Солнце играло на стёклах, вдалеке щебетали какие-то наглые птицы, а бабушка, как генералиссимус на пенсии, командовала грядками.

— Поливай только под корень! — крикнула она куда-то в сторону соседки. — И не разводи болот, Галь!

Я улыбнулась. Здесь всё было другим. Медленным. Простым. С настоящими запахами, вкусами и тишиной, в которую можно было провалиться и не выныривать.

Я выдохнула. Впервые за долгое время — по-настоящему. Без остатка.

Никаких детей. Никаких групп. Никакой беготни. И, самое главное… никаких случайных мужчин в окне.

(Хоть и часть меня всё ещё воспроизводила тот момент — как заевшую пластинку.)

«Стоп, Алиса», — сказала я себе. — «Это отдых. Это перезагрузка. Забудь всё. Он остался в городе. А ты — здесь.»

Я потянулась, зажмурилась на солнце и подумала:

"Вот бы так — навсегда."

Но в этот самый момент у калитки щёлкнул засов.

Кто-то вошёл во двор.

Я обернулась — и сердце у меня провалилось в пятки.

Мужчина. Высокий, в светлой рубашке с закатанными рукавами.

Шёл по дорожке, как будто знал, куда. Как будто его здесь ждали.

…Нет, это не был Виктор.

Но почему-то от этого стало не легче.

Я встала автоматически. Пирожок выскользнул из пальцев и упал в траву.

Он приближался — с тем самым уверенным шагом, который я помнила. Только теперь уже не мальчишка, а мужчина: высокий, чуть загорелый, с лёгкой небритостью и всё той же самоуверенной полуулыбкой.

— Алиса? — прищурился он. — Неужели это ты?

Чёрт. Конечно, он.

Константин.

Я знала, что у его родителей дача рядом с домом бабули. Всегда знала. Просто… вычеркнула это из головы. Специально. Потому что не хотела даже мысли, что могу с ним столкнуться. Но Ленобласть, как оказалось, — мир тесный.

— Привет, — выдавила я.

Он подошёл ближе, не скрывая, как смотрит — с удивлением, с интересом.

Тот самый взгляд. Чуть оценивающий, чуть ласковый. Такой, от которого я когда-то сходила с ума.

— Ты, значит, к бабушке? — спросил он, легко, по-свойски, как будто мы не терялись на пять лет.

— А ты, значит, к родителям? — отозвалась я, стараясь держать тон холоднее, чем внутри.

Он усмехнулся.

— Ну да. Лето же. Клубника, дача, тишина. А тут ты, как вишенка на торте. Кстати… пирожок уронила.

— Да. Бывает, — ответила я и подняла его с земли, как щит между нами.

— Может, раз уж судьба свела… прогуляемся? Поболтаем? Я вроде бы тебе должен был прогулку. Лет так… сто назад?

Я чуть не рассмеялась. От абсурда. От того, что эмоции, которые я давно похоронила, снова дрогнули.

Нет. Только не сейчас.

Я приехала сюда отдыхать. Дышать. И — забывать.

А не нырять обратно в прошлое, которое когда-то оставило глубокую трещину.

— Не думаю, что прогулка — хорошая идея, — сказала я тихо, но твёрдо.

Костя чуть кивнул, с тем же выражением «я всё понял, но всё равно не сдамся».

— Как скажешь. Но… я всё лето тут. Вдруг передумаешь?

Он ушёл — спокойно, без драмы. Только обернулся один раз, у поворота.

— Это что, Костя был? — раздалось у меня за спиной.

Обернулась. Бабушка стояла на крыльце, вытирая руки о фартук и смотрела на меня с тем самым прищуром, от которого не спрячешься, даже если очень стараешься.

— Он, — буркнула я.

— Хм, — она кивнула и поджала губы. — А чего ж ты его на чай не пригласила? Вы ж с ним когда-то...

— Бабуль, — перебила я, — не начинай.

— Я только скажу: было бы у меня такое прошлое с парнем, я бы сто раз подумала, прежде чем так нос воротить.

— Мы были подростками, — отрезала я. — И это было сто лет назад. Всё, хватит.

Но бабушка, конечно, не унималась:

— А у Скворцовых, между прочим, дочка тоже приехала. Танечка. Ну, та, что маникюр на веранде делает. Так вот, он у них каждый вечер. Чай пьёт, торты ест. Та его в два счёта уведёт, только держись.

— Да пусть уведёт, — фыркнула я. — Я сюда приехала не за романами. Я приехала отдохнуть. Подышать. Поспать, наконец. А не участвовать в сельской версии «Холостяка».

— Ну-ну, — прищурилась бабушка. — Только потом не жалуйся, если Танечка окажется проворнее тебя. А Костя — не дурак. Он тебя, между прочим, не просто так помнит.

— Всё, хватит. Ни слова больше. Я пошла за чаем. А ты — от тёти Гали отдохни хотя бы день.

Бабушка только хмыкнула, но с места не сдвинулась.

— Да что вы с ней, как не разлей вода, — буркнула я. — Сплетничаете всё время. Наверное, и сейчас она придёт, обсудите за пирогом мою личную жизнь.

— А чего ж не обсудить, если есть что обсудить, — весело парировала бабушка. — Галя, между прочим, с первого взгляда поняла, что ты с Костей не просто так столкнулись. Говорит — карма. Судьба, мол, сводит.

— Карма у меня одна — спать. И чай пить. Без допросов.

— Так иди пей. Пока Галя не пришла. А я пока на лавочке посижу. Посмотрю, не мимо ли Костя снова пойдёт...

— Ба!

— Молчу, молчу, — подняла она руки. — Но знай: упустишь — локти кусать будешь. Даже с чаем.

Я только зашла на кухню, поставила чайник, как услышала снаружи знакомый голос:

— Дуся, ты дома?

Тётя Галя. Как по расписанию.

— Я ж говорила, — прошептала я себе под нос и закатила глаза.

На крыльце послышались шаги, и через пару секунд на кухне появилась она — в цветастом халате, с банкой варенья в руках и торжествующим выражением на лице.

— Алиса! — воскликнула она, будто мы не виделись лет десять. — Всё не собиралась заглянуть,