Я стала улыбаться чаще. Виктор — отпускать шутки, как раньше. Варя — бегать по дому, словно солнце на ножках. Она болтает без умолку, устраивает спектакли с куклами, поёт песенки. Иногда садится на ковёр рядом с моими занятиями и делает вид, что тоже «работает».

А в один вечер…

Я готовила ужин. Что-то простое. Варя вертелась рядом, как всегда, в своей любимой майке с котиками, и вдруг замерла. Постояла немного… а потом тихо подошла ко мне, тронула за локоть.

— Алиса?

— М? — я повернулась к ней с улыбкой.

Она поёрзала, глядя в пол. Потом подняла глаза.

— А можно… можно я буду звать тебя мамой?

Маленький голос. Робкий. Тёплый.

Я не сразу поняла. А когда поняла — показалось, что сердце просто выпрыгнет из груди. Прямо в ладошки.

Я присела на корточки. Обняла её.

— Конечно, можно. Варюшка… если хочешь — зови. Я буду самой счастливой на свете.

Она улыбнулась. И потом — просто, буднично — сказала:

— Мам, а можно макароны с сыром? Побольше сыра!

И я поняла, что счастливей минуты у меня, наверное, не было.

Не потому что услышала «мама».

А потому что в этом слове было всё: доверие, дом, принятие.

Любовь.

Конец.