— Ну прямо мучение тебе было… — фыркаю я, ероша ему волосы, — все способы, кроме традиционного, попробовали.

— Но этого же мало! — Зевс говорит это с таким искренним возмущением, что мне становится смешно.

Мы мягко тремся друг о друга носами, потом подбегает Сема, забирается отцу на руки и трогает меня за живот:

— Вая! Вая, ты когда выйдешь уже?

Он очень ждет сестренку, чтоб поиграть с ней в игрушки.

Подходит и укладывается рядом Буран, сходу заняв половину террасы.

И я в который раз уже за эти годы жалею, что папы нет с нами. Что мой сын не увидит никогда дедушку. Но я уверена, что дедушка его видит. И помогает, так же, как и мне…

Мой мир, до того полностью разрушенный, мертвый, сейчас настолько наполнен, что и желать чего-то еще страшно. Да и не желается ничего. Все есть. Главное, чтоб все оставалось вот таким же, неизменным.

А то столько всего может в секунду произойти…

Когда из дома выбегает с выпученными глазами Лис, я только и успеваю подумать, что надо поменьше думать.

А то как-то резко все меняется.

— Вася! Вася! — кричит Лисенок, — рожает!

— Да вашу мать… — рычит мой Зевс, — доигрались?

Следом за Лисом идет Камень с Василисой на руках.

— Сажай ее, какого хера таскаешь? — командует Зевс и набирает по сотовому помощнику, — вертолет заводи. В больницу едем. В роддом, ебтвоюмать! Дочь рожает! Да, опять! Дебила кусок…

Он отключается, смотрит на бледную, кусающую губы дочь.

Вокруг нее прыгают бестолково оба ее мужчины.

Я внезапно испытываю острую необходимость сесть. Аккуратно опускаюсь в плетеное кресло, притягиваю к себе Сему, чтоб не пугался движения и не путался под ногами.

На пороге дома появляется Валентина Дмитриевна:

— Так, схватки?

— Ага… — с трудом выговаривает Вася.

— Мама! — кидается к ней Алиска, — мама, ты за Генькой? Да?

— Ага… Ай…

— Мама, больно?

— Саша! — кричит в дом Валентина Дмитриевна, — срочно няню Люсю сюда. Надо детей занять. Вася, — обращается она к Василисе, — где сумка твоя?

— В комнате…

— Игнат, за сумкой! Лешка, не стой столбом, проверь, чтоб сотовые были с собой и заряжены, Виталик, ты вертолет вызвал?

— Да, мама.

— Ну хоть кто-то что-то делает. Тина, что с тобой?

А со мной, похоже, что-то… То самое…

***

— А-а-а-а, блядь! В следующий раз за месяц запру всех в роддоме! Все! Никаких нервов не хватит!

— Виталик, не волнуйся, тебе нельзя…

— Вот кто бы говорил! Ты как?

— Да нормально, я же считаю… Еще нескоро. Как там Вася?

— Нормально. Я надеюсь. Если эти придурки опять не лажанут.

— Надо… Демиду сообщить тоже. Внук же…

— Ты про себя переживай. Ему найдется, кому сообщить. Тем более, что в Питере он.

— Опять? Ох…

— Больно?

— Приятно, блин! Говори со мной!

— О чем?

— О чем-нибудь! Почему Демид в Питере?

— Да девчонка его… Ну ладно… Девушка, девушка… У нее там что-то вроде отбора куда-то. Бешеный смотрит, чтоб все правильно было.

— Понятно. Призовое место предрешено?

— Не-е-е… Там мадам правильная же, сама знаешь. Хочет, чтоб все по-честному. Да ты у Васьки бы спросила, она явно в курсе, подружки же. И петь она ее песню будет.

— Да как-то… Ох… Все… Зови врача.

***

— Урою. Всех урою. Что с ней?

— Виталий Борисович не волнуйтесь, все в порядке.

— Дай пройти!

— Нет, Алевтина Семеновна против. Она опасается за ваше самочувствие.

— Да у меня самочувствие круче, чем у вас всех, блядь! Чего она так долго?

— Роды — вещь непредсказуемая…

— Предсказуемая! Я лучших врачей привез! Все предсказуемо! Бля-а-ать…

— Так, сядьте. Давайте давление померим… Вот так… Не волнуйтесь. Стресс, я понимаю… И дочь рожает, и жена. Не у каждого такое комбо выстреливает. Вам повезло.

— Заебись просто. Где эти придурки? Двое из ларца, мать их…

— Они волнуются тоже, в соседнем коридоре сидят.

— Гони их сюда. Поору на них, все легче будет… О, Бешеный!

— Ну привет, папаша и дедуля. Скоро уже дважды, да?

— Сплюнь.

— Да ладно, че ты… Ничего сложного.

— На тебя посмотрю, когда твоя анимешка рожать приедет.

— Нам еще нескоро. Не волнуй меня.

— Ахах… Блядь… Ты бы рожу свою видел. Мне аж полегчало! Скажи еще чего-нибудь такое же тупое.

— Отвали, а!

— Виталий Борисович, все прошло благополучно. У вас дочь.

— Поздравляю, брат!

— Виталий Борисович, Василиса Витальевна только что родила. Сын.

— Охренеть, Большой! И снова поздравляю. Ты чего? Чего садишься? Иди сначала к жене, потом к дочери! И я пойду внука смотреть!

— Да блин… Щас… Кайфану от момента. Уф-ф-ф…

— Виталий Борисович, все хорошо?

— Все заебись. Но в следующий раз я их обеих в стационар, отвечаю. На месяц перед родами. Да-а-а…

Врач удивленно качает головой, видя, как по бородатой мрачной физиономии расплывается мечтательная улыбка.

Ну что ж…

У каждого свои мечты.

Почему бы и этим не быть?

***

Маленький кусочек счастья — это только ты.

И преграда от ненастья — тоже только ты.

И в глазах огромных искры — снова только ты.

И в финале фильма титры — ты, и только ты.

Обо всем могу забыть я — но не о тебе.

Все мечты могу разбить я — лишь не о тебе.

И разрушить все, что свято — только не тебя!

Все рассветы и закаты — что мне без тебя?

Мой предел, мое богатство — ты навек моя.

В море бедствий постоянство — якорь для меня.

Маленькая и простая — сложная моя.

Заслужил я чем — не знаю… Ма-лень-ка-я…

27.10.2025 М. Зайцева

Конец